Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, опытный мастер справился бы со всем быстро, но Никита к таковым не относился. Время шло. Минуло шесть часов, потом семь. Стрелки подступали к восьми.
Солнце, которое так и пряталось за пеленой облаков, еще не село, но небо уже начало стремительно темнеть. Примерно час – и все погрузится во мрак. Тени удлинились, ветер о чем-то перешептывался с вершинами деревьев.
Стало холодно, и Юля пошла к машине взять кофту.
– Долго еще? – спросила Лариса.
– Стараемся, не видишь? – ответил за двоих Олег. – Иди отсюда, не говори под руку.
Восемь. Пятнадцать минут девятого. Половина.
– Кажется, все, – с облегчением выдохнул Никита. – Сейчас схожу в машину за…
– Кто это там? – спросила Лариса, глядя прямо перед собой.
Все остальные обернулись и посмотрели в ту же сторону. Возле дороги, метрах в десяти от машины Олега, стоял человек – пожилой мужчина, одетый в черный костюм старомодного фасона. Ничего не делал, просто стоял лицом к ним.
– Еще и при галстуке, – слишком громко фыркнул Олег. – Куда вырядился? На свадьбу, что ли?
«Скорее уж на похороны», – мелькнула у Никиты мысль.
– Эй, отец! – крикнул Олег. – Ты чего тут?
Старик не ответил, продолжая все так же смотреть на них. Никите вдруг пришло в голову, что здесь очень тихо. Если не считать шепота ветра и их голосов, нет никаких звуков. Лес словно затаился, и тишину хотелось назвать мертвой.
– Придурочный какой-то, – затянувшись, сказала Лариса. – Может, больной.
– Давайте-ка делайте, что там еще нужно, и поедем отсюда! – Юля нахмурила брови.
– Я сейчас… – Никита осекся.
В нескольких шагах от старика стояла девушка. На ней было белое платье в пол, волосы свисали по обе стороны бледного лица. Взгляд широко распахнутых черных глаз устремлен, казалось, прямо на Никиту.
– Смотрите! Там еще кто-то! – В голосе Ларисы зазвенел страх.
Все трое обернулись и увидели на противоположной стороне дороги юношу и девушку. Они держались за руки и, так же как все остальные, пялились на людей, стоящих возле джипа.
– Кто они такие? Что им нужно? – Юля задрожала и приникла к мужу.
А из леса продолжали выходить люди. Молодые и старые, мужчины и женщины, взрослые и дети. Лиц в сгущавшихся сумерках было не разглядеть, но Никите почему-то думалось, что смотреть на них и не стоит. Есть лица, которых лучше не видеть, как есть вещи, о существовании которых лучше не подозревать.
Молчаливые фигуры стояли вдоль дороги, не произнося ни слова, не делая попытки приблизиться, словно выжидая чего-то.
Никита, боясь себе признаться, думал, что знает, чего они ждут.
«Ни один человек туда на ночь глядя не поедет… Они не любят, когда на их территорию заходят! Неупокоенные! Не-мертвые!» – проносились в голове обрывки фраз.
Почему они не послушались? Зачем перед самым закатом полезли в это проклятое место? Через несколько минут солнце зайдет, станет совсем темно.
– Что на них за шмотки? – с тупым недоумением протянул Олег, как будто это была единственная странность во всем происходящем.
Кто-то из стоящих вдоль обочины был одет в костюм или платье, но на многих были лишь ветхие, неопрятные лохмотья. Некоторые были босы.
Сколько их тут? Два десятка? Три? А сколько еще прячется в лесу?
– Они одеты в то, в чем были похоронены, – неестественно спокойно произнесла Юля. – Кого-то обрядили, но большинство не стали. Бросили в яму да закопали. Быстрее бы с глаз долой.
– Ты чего несешь? – Видно было, что Олег потрясен словами всегда спокойной и благоразумной Юли.
– Это неупокоенные мертвецы. Тут прежде кладбище было, – все тем же неживым голосом говорила Юля.
Никита стал всерьез опасаться за сохранность рассудка жены.
Руки ее были ледяными, дыхание – частым и поверхностным. Бледное личико сердечком осунулось, скулы заострились.
– Мы подобрали на шоссе девушку, она говорила об этом месте. – Никита в двух словах пересказал все, что знал.
– Почему вы не сказали об этом? – визгливо выкрикнула Лариса.
– А вы бы поверили? Мы сами подумали, что она ненормальная!
– Придурки! Надо валить отсюда!
– А ну, заткнитесь все! – громко выкрикнул Олег. – Ходячие мертвецы, ожившие покойники… Чё за херня?!
Он поднял тяжелый разводной ключ и двинулся к ближайшей застывшей фигуре.
Остальные загомонили, пытаясь удержать его, но все попытки были тщетны. Никита схватил Олега за руку, но тот только отмахнулся. Набычившись, он направился к стоящему метрах в трех… человеку? Кто это все же был?
– Чего вылупились? Колхозники! Интересно вам? Поприкалываться хотите над…
Голос его взлетел и оборвался.
«Солнце село», – подумал Никита, хотя понятия не имел, так ли это.
Стоявшие вдоль дороги фигуры, как по команде, двинулись к Олегу. Движения их были ломаными, неровными. Руки болтались вдоль тел, а сами тела удлинялись, вытягивались, шеи выгибались под дикими углами.
А лица… Боже, как страшны были их бледные, словно рыбье брюхо, лица: мутные глаза, уродливые язвы, раззявленные рты, которые раскрывались все шире, шире, словно у пираний.
Лариса подвывала от ужаса и что-то бормотала, слов было не разобрать.
Кошмарные фигуры обступили Олега. Костлявые, изуродованные струпьями руки тянулись к нему, и те, что были ближе, коснулись его лица и тела. Там, где они дотрагивались до несчастного, кожа его оплывала, стекала с костей, будто ее разъедала кислота.
Словно очнувшись, Олег начал кричать – не то от невыносимой боли, не то от ужаса, а может, от того и другого. Он вопил неожиданно высоким, бабьим голосом, и Никита, глядя на это, понимал, что медленно скатывается в безумие.
Юля с силой вцепилась в плечо мужа, и это привело Никиту в чувство.
– В машину, быстро! – скомандовал он, схватив жену за руку.
«Пока эти твари заняты Олегом, у нас есть шанс спастись», – подумал Никита. Это было жестоко, но он понимал, что вариантов два: или умереть всем вместе, или попробовать спастись.
Крики Олега не смолкали.
– Я не могу… Надо помочь ему… – Губы Ларисы тряслись, по щекам текли слезы.
– Ему уже не поможешь! Они сделают с нами то же самое!
– Нет… Я не…
– Хочешь умереть, как он? – спросила Юля, и это подействовало.
Лариса со всех ног бросилась к машине Никиты и Юли. Те не отставали. Краем глаза Никита видел, что некоторые жуткие создания развернулись в их сторону и неумолимо приближаются.
«Ключи! Где они?» – в панике спросил себя Никита.
Кажется, в замке зажигания. Где еще им быть?
Крики Олега смолкли.
«Наверное, умер», – безучастно подумал Никита, и ему вновь пришло в голову, какая тишина царит в
