Брат молниеносно придвинулся, оказался рядом. Обхватил мою протянутую ладонь своими пальцами. Но вместо того, чтобы пожать мою руку, наклонил голову и скользнул по чувствительной коже внутренней стороны ладони своим приоткрытым ртом.

Вопреки здравому смыслу, всем ограничениям и запретам, я поняла, что не могу отстраниться, даже слова произнести не могу. Смотрела на склоненную перед мной макушку и не шевелилась.

Кожу обжигало теплом прикосновений. Сердце колотилось в груди загнанной птицей. А я не нашла ничего лучше, как прошептать:

— Спасибо за цветы.

— Пожалуйста, — хрипло ответил Ник, так же молниеносно отстранился от меня, вернулся на свое место на противоположной стороне дивана и угрюмо добавил: — На сообщения могла бы разок и ответить.

Сообщений было много, как и цветов. Каждый день курьер доставлял пестрые букеты без указания отправителя, а на мой телефон приходили сообщения всего с одним словом: «Прости».

Сначала я удаляла их, потом перестала открывать. А теперь вот, смутилась. Потому что мое воображение слишком много успело нафантазировать. Того, чего не могло быть в реальности.

Я осторожно поднялась на ноги. Нет, что-то странное творится с Ником. И пока я не совершила громаднейшую глупость, нужно сматываться отсюда.

— Там бумаги, — кивнула я на папку, оставленную на диване. — До свидания. Приятного просмотра.

Ник ничего не ответил. Но, выходя из комнаты, а потом и из квартиры, я чувствовала, как на затылке шевелятся волосы от пристального взгляда темных глаз.

***

Утром следующего дня я не собиралась ехать в офис. Ник пообещал вернуться, значит, не стоило беспокоиться о благополучии фирмы. И я с чистой совестью и спокойной душой ждала стилиста, который пообещал помочь мне с прической.

Признаться, все эти две недели я ждала именно этот день. Устала от того, что на моей голове твориться какое-то безумие. И даже определилась с выбором длины. Решила, что с длинными прядями придется распрощаться.

В клинике помогала Вероника, или медсестры, а теперь, когда меня выписали, я планировала справляться сама с мытьем головы. И короткая стрижка — максимально соответствовала моим ожиданиям.

Три часа профессионал колдовал над моими волосами. И итог мне понравился. Я немного погрустила от того, что пришлось распрощаться с длинными волосами, однако утешала себя тем, что они отрастут и довольно скоро. Надеюсь.

На ужин обещал приехать Лева, и я попросила повара приготовить что-нибудь соответствующее вкусам дядьки.

И вот, когда рабочий день подошел к завершению, Зоя Карловна отчиталась скупым, но содержательным сообщением со словами благодарности, я поняла, что зверски устала. За исключением тех часов, что провела со стилистом, я окунулась в работу.

В голове все еще плохо укладывалась, что я согласилась на сделку с братом. Но в то же время, я безмерно радовалась тому, что изменю все в квартире Ника по своему вкусу.

Мысли, совершенно противоречивые, раздирали мою душу.

Делать ли квартиру для семейной пары? Или это жилье будет исключительно для брата? Он ведь ничего не сказал толком.

Наверное, нужно что-то нейтральное.

Я решила, что утром непременно съезжу к Нику в квартиру, нужно все там измерить, чтобы перенести все размеры на проект. И потом, хватит трусить, нужно спросить, будет ли Ник жить в этой квартире после свадьбы со своей женой.

Да, так и поступлю.

Горечь, появившуюся во рту, пришлось смыть сладким чаем. Я отложила ноутбук, прикрыла глаза, осторожно улеглась на диван, чтобы передохнуть.

Черт! А ведь совсем недавно я планировала совратить собственного брата! А теперь что?

Теперь я активно беру пример с него же. Веду правильный образ жизни, даже пытаюсь мыслить правильно.

А ведь так хочется взять, да и сделать какую-нибудь глупость!

Это желание всколыхнуло в памяти те моменты, когда я спала в комнате брата. И особенно — пробуждение в то памятное утро.

Мое дыхание сбилось от этих воспоминаний. Тело предательски заныло именно в тех местах, где мне больше всего не хватало мужского внимания.

И я точно знала, что мне нужно внимание одного особенного мужчины, который никогда не будет принадлежать мне.

Я крепче зажмурилась. Показалось, что сейчас, вместе с мыслями, мое обоняние тоже шалит. Кажется, что аромат парфюма Ника забивает ноздри, проникает в легкие, возбуждает меня настолько, что все тело скручивает тугая пружина вожделения.

Даже пришлось теснее сжать колени, чтобы хоть как-то притормозить этот процесс.

Но запах Ника был настолько осязаем, настолько реальным, что я задохнулась, на миг перестав дышать.

Наверное, я все же провалилась в глубокую дремоту, и мое воображение разошлось на полную катушку. Или, что еще хуже, издевается надо мной.

Запах Ника окутывал мое тело ласковым покрывалом. Я жадно дышала им. И мой сон казался мне таким нереально сказочным, что не хотелось просыпаться.

К тому же, в моем сне был не только аромат Ника, но и сам он. Он ласково касался кончиками пальцев моей скулы, погладил щеку, скользнул по губам.

Я шевельнулась, выдохнула, повернула голову так, чтобы было удобнее.

И задохнулась, когда ощутила глубокий и жадный поцелуй на своих губах.

Это было сродни удару электрическим током, когда все нервы оголены, обнажены, кровоточат. Но все равно хочется продлить контакт. Хочется ощущать вновь и вновь, как тело оживает под мощными разрядами.

Вот и мое тело оживало. Оно совершенно не слушалось меня, доводов разума. Оно жило само по себе. Тянулось к источнику крышесносного аромата и жадных прикосновений.

Я рвано втянула воздух носом, когда мой рот выпустили на свободу требовательные губы. И тут же захлебнулась от влажного поцелуя в живот. А соски попали в плен твердых, капельку шершавых пальцев. Должно быть, моя рубашка приподнялась во сне. А поскольку лифчик я пока не надевала, то, можно сказать, мое тело было выставлено напоказ. И Нику не нужно прилагать усилий, чтобы добраться до чувствительных участков моего тела.

Мой жутко эротический сон становился нестерпимым. Жар между ног сжигал меня дотла. И, кажется, ничего не сможет погасить его.

Кроме одного.

И я, абсолютно не стесняясь, шире развела ноги, соглашаясь на любые действия брата. Ведь это мой сон, и я могу творить все, что вздумается!

Жадное, обжигающее дыхание опалило кожу под трусиками. Мое тело устремилось навстречу круговым движениям влажного языка. Я готова была умолять, только бы он не останавливался.

А хриплый шепот взорвал мой мозг, стремительно сбрасывая сонную негу.