– Действительно интересно.

Бабушка резала овощи на салат.

– Ой, ба, слушай, а вот это мне нравится! Перед битвой друиды часто бросались между враждующими армиями, стремясь остановить войну и принести мир.

– Ну, должно быть, армии тогда были небольшие, – заметила бабушка.

– В нашем перенаселенном мире трудно даже представить себе, что когда-то две армии могли быть такими маленькими, что друид мог вмешаться и остановить войну.

– Значит, они были миротворцами, – сделала вывод бабушка. – Это мне нравится.

Полли принялась читать дальше.

– Особое значение для них имели дубы. И я понимаю почему. Это были самые величественные деревья. Вот, собственно, и все сведения о древних друидах. Позднее, после того как туда пришла Римская империя, друиды не ужились с христианами. И те и другие рассматривали друг друга как угрозу. Хотелось бы знать, так ли это было на самом деле…

– Даже христиане и те представляют угрозу друг для друга, – сказала бабушка. – Вспомни все эти споры между католиками и протестантами, между либералами и фундаменталистами![13]

– А правда было бы здорово, если бы существовали друиды, которые могли бы броситься между воюющими мусульманами и христианами, между палестинцами и евреями на Ближнем Востоке, между католиками и протестантами в Ирландии?

– Ага, и между Луизой и Нейсоном, когда они шипят друг на друга, – пошутила бабушка, когда доктор и ее брат спустились вниз в купальных костюмах, с полотенцами в руках.

Полли поставила энциклопедию на место. Ну, во всяком случае, кое-что она узнала.

Епископ, явно продолжая свои предыдущие рассуждения, говорил:

– Люди, стоявшие за возведением Стоунхенджа, задавались теми же вопросами, которыми сейчас задаются физики вроде Алекса – вопросами о природе Вселенной.

Вошел мистер Мёрри с большой охапкой дров в холщовой переноске. Он свалил дрова рядом с камином в гостиной.

– Ну, Нейс, создать теорию Великого объединения нам до сих пор не удалось. Пока ни одной рабочей версии.

Епископ побрел в сторону бассейна. Его длинные ноги торчали из-под халата.

– Мотивы, безусловно, были религиозными – я имею в виду мотивы строительства Стоунхенджа, – куда более религиозными, чем грубые ритуалы и «богослужения», которые нынче сходят за религию в большинстве наших церквей.

– Печально слышать такое от человека, который посвятил жизнь церкви, – заметила его сестра.

Епископ отворил дверь и сказал через плечо:

– Как это ни печально, но это правда. И удивляться тут нечему. Идем, что ли? Мы, кажется, собирались поплавать.

– Ну и кто тут всех задерживает?

Оба вошли в бассейн и аккуратно затворили за собой дверь.

Мистер Мёрри подкинул в камин внушительное полено.

– Полли читала про друидов в энциклопедии, – поведала миссис Мёрри. – Ничего особо нового она там не обнаружила.

– Для того чтобы объяснить, каким образом Нейсу удалось открыть временной портал, энциклопедии будет мало. – Мистер Мёрри подул на дрова через длинную тонкую трубочку, и пламя ярко вспыхнуло. – Как и то, почему в это оказалась впутана Полли. Это необъяснимо.

– Это не первое необъяснимое событие, которое случается на нашем веку, – напомнила миссис Мёрри.

– Что, неужели с вами когда-то случалось что-нибудь такое же странное? – удивилась Полли.

– Случалось, Полли, – рассмеялась бабушка, – случалось! Но от этого нынешние события менее странными не становятся.

Мистер Мёрри с трудом распрямился.

– Сдается мне, что этот приятель Полли, Закари, внес в ситуацию новый, неожиданный компонент. Почему этот человек, сравнительно чужой здесь, видит людей из трехтысячелетнего прошлого, которых ни ты, ни я никогда не видели?

– Потому что никто ему об этом не рассказывал, – ответила миссис Мёрри, – и он не успел отгородиться стеной недоверия.

– Как мы с тобой?

– А что, разве нет? А разве с Луизой происходит не то же самое?

– Да, похоже на то…

– Помнишь любимую цитату Сэнди: «Есть вещи, в которые нужно поверить, чтобы увидеть»? Вот Луиза не верит, хотя и видела. А Закари, судя по всему, представления не имеет, что – точнее, кого – он видел.

Мистер Мёрри снял очки, протер их полой своей фланелевой рубашки, подышал на них, еще раз протер и снова надел.

– И с чего я только взял, будто старость – это возраст, который не сулит никаких неожиданностей? Может, выпьем за ужином по стаканчику вина? Я, пожалуй, схожу в подвал, принесу бутылочку.

Вскоре он вернулся с довольно запыленной бутылкой вина.

– На улице собака лает.

И да, в самом деле: на улице упорно лаяла собака.

– Ну мало ли в окрестностях собак! Они все время лают, – сказала его жена.

– Да, но не так. Это не обычное тявканье на белку или мальчишку на велосипеде. Собака лает рядом с нашим домом.

Дедушка поставил бутылку и вышел через кладовку. Собака продолжала лаять.

– Эта собака не с наших ферм, которые стоят вдоль дороги, – сообщил дед, вернувшись. – Она без ошейника. Сидит у гаража и лает так, будто в дом просится.

– Ну и что? – Миссис Мёрри протирала бутылку влажной тряпочкой. – Открыть вино прямо сейчас, чтобы подышало?

– Ну, Кейт! Вот Луиза говорит, что нам стоит опять завести собаку.

– Алекс, если ты собираешься пустить собаку в дом, ради бога, пускай, но не забывай, что у нас гости.

– Полли, пойдем со мной, разберемся, что к чему. Я согласен с Луизой. В этом доме без собаки как-то неуютно. Собака – это защита.

Он прошел через кладовку, через гараж, и Полли за ним. Собака сидела на дорожке в лучах заходящего солнца и лаяла. Когда они вышли, она встала и с надеждой замахала хвостом. Это был довольно крупный пес с красивыми стоячими ушами с черными кончиками. И кончик длинного хвоста у него тоже был черный, остальная шерсть – палевая. Он осторожно подошел к ним, виляя хвостом. Мистер Мёрри протянул руку, пес ткнулся носом ему в ладонь.

– Ну, что скажешь? – спросил мистер Мёрри у Полли.

– Дедушка, эта собака похожа на ту, которую я видела с Карралисом!

Но сегодня с Карралисом была не собака, а волк. Так что Полли уже не была уверена.