От нечего делать Рейни решила прикинуть, во сколько обошелся интерьер холла. Один громадных размеров круглый хрустальный стол со штампом Лалика [4]посередине холла… Она оценила его в двадцать штук. Один полированный боковой столик из первоклассного клена, отделанный черным орехом, на изогнутых ножках, при виде которых Людовик XIV наверняка пустил бы слюну. Примерно пятнадцать штук. Шестнадцатифутовые портьеры из желто-оранжевого бархата, отороченные золотистым атласом, снабженные милями золотого витого шнура с кистями. Тысяч двадцать, а то и тридцать — оформление витрин не было сильной стороной Рейни.

* * *

По самым минимальным подсчетам выходило не менее пятидесяти тысяч долларов, что отбрасывало Рейни даже не на, а за задворки этого мира, потому что все ее тело, насколько ей было известно, стоило не более жалких восьмидесяти баксов или что-то около этого.

— Не желаете ли кофе?

Мэри Олсен стояла на верхней ступеньке винтовой лестницы. Рейни, ожидавшая увидеть по крайней мере Скарлетт О’Хара, была несколько разочарована. Мэри не произвела того впечатления, которое соответствовало бы обстановке. Ни тебе пышной юбки. Ни роскошных волос. На Рейни выжидающе смотрела совсем молоденькая и казавшаяся испуганной девушка в голубом с желтым пестром платьице.

— Да, кофе я бы выпила, — сказала наконец Рейни, и ее голос эхом раскатился по мраморному холлу.

— Обычный или без кофеина?

— Какой смысл пить кофе без кофеина?

Мэри Олсен улыбнулась. Рейни показалось, что улыбка получилась довольно-таки вымученной. Хозяйка нервничала. Малышка Мэри, миссис доктор Олсен, боится. Кого? Выходило, что ее, Рейни.

Вот это да! Впервые за последние дни Рейни почувствовала себя хозяйкой положения.

Мэри начала спускаться по лестнице. Она шла, держась обеими руками за позолоченные перила, что выглядело довольно любопытно. Судя по всему, перебравшаяся в особняк бывшая официантка еще не привыкла к смене обстановки.

Наконец Мэри спустилась, и тут гостья сделала еще одно открытие. Хозяйка особняка оказалась на добрых три дюйма выше Рейни, у нее были роскошные темные глаза и обольстительная фигура супермодели. Это объясняло интерес, который проявил к ней доктор Олсен, но вызывало и новые вопросы. Супермодели не носят «цветочные» платья в стиле Лоры Эшли. Супермодели прохаживаются в вызывающих грешные мысли алых нарядах с глубоким декольте. Хотя, с другой стороны, в таком случае доктору Олсену пришлось бы, пожалуй, слишком часто менять дворецких.

— Давайте перейдем в переднюю гостиную, — предложила Мэри, по-прежнему старательно удерживая на лице нейтральное выражение. — Следуйте за мной.

Рейни послушно последовала. Передняя гостиная оказалась больше, чем весь ее чердак, и была заполнена белой антикварной мебелью. Здесь тоже преобладали бледные тона, только теперь голубой и кремовый. Когда Мэри опустилась на миленький диванчик, ее платье просто-напросто слилось с шелковыми подушечками. Только что Рейни разговаривала с человеком, и вдруг человек исчез, а ее собеседником стал диван с головой.

— Как я уже сказала по телефону, — начала Рейни, — у меня к вам несколько вопросов, имеющих отношение к Аманде Куинси.

Мэри подняла руку.

— Кофе, пожалуйста.

Рейни моргнула, не сразу сообразив, что хозяйка обращается не к ней, а к почтенному слуге, настоящему старому доброму Дживзу[5], внесшему в комнату серебряный поднос с изящным кофейником и двумя крошечными фарфоровыми чашечками. Водрузив поднос на столик, он собственноручно отмерил первую дозу. Рейни приняла свою с внутренним трепетом. Миниатюрная чашечка, чьи стенки были не толще листа бумаги, выглядела жутко древней и пугающе хрупкой. Вскоре выяснилось, что в чашечке содержится примерно три глотка кофе, но подливать Рейни пришлось уже самой, взяв в руки тяжелый серебряный кофейник. Предполагалось, наверное, что гость просто полюбуется раритетной вещью и этим удовольствуется.

— Милая штучка, — заметила Рейни, стараясь удержать чашку на колене и одновременно пытаясь ответить на вопрос, почему лучшая подруга Аманды так нервничает.

— Да, в семье мужа эти вещи уже несколько поколений.

— Он ведь врач?

— Да.

— Наверное, много работает?

— Конечно. Он один из лучших в стране нейрохирургов, и на нем большая ответственность. Кое-что начинало проясняться.

— Старше вас?

— Ему за сорок.

— Познакомились там, где раньше работали, да? Раньше получали чаевые, а теперь обеспечены талоном на обед! Неплохо.

Мэри покраснела.

— Наверное, на это можно смотреть и так.

— Нет-нет! Поверьте, я восхищаюсь вами. Сама бы не прочь встретить такого нейрохирурга.

— Марк — замечательный муж, — словно оправдываясь, сказала миссис Олсен, державшаяся пока на оборонительных позициях.

— Марк и Мэри. Здорово выглядит на рождественских открытках, правда?

— Вы, кажется, упомянули, что расследуете несчастный случай с Амандой Куинси.

— Точно, это я немного отвлеклась. Итак, насчет того вечера…

— А что насчет того вечера? — оборвала ее Мэри. — Боюсь, я не вполне понимаю, зачем вам понадобилось встречаться со мной. Несчастье произошло более года назад. Мэнди напилась, села пьяная за руль. У нее такое бывало. Не вижу смысла в каком-то дополнительном расследовании. Вам незачем было сюда приезжать.

— Ну, видите ли, я прослышала насчет кофе и решила заглянуть. — Рейни вздохнула — лицо ее собеседницы не выразило ничего, кроме недоумения. Похоже, тратить сарказм на эту женщину бесполезно. — Итак, вернемся к тому вечеру. Вы сказали отцу Мэнди, что она пришла поиграть в карты.

— Да, так все и было. Мы всегда играли в карты по средам. Раньше.

— Кто это «мы»?

— Мэнди, я, Томми и Сью.

— Где вы познакомились?

— До того как я встретила Марка, мы вместе работали в ресторане. А какое это имеет значение?

На лице Мэри снова появилось настороженное выражение.

— Просто спрашиваю, — небрежно бросила Рейни. — Значит, вы четверо играли в карты.

— В очко по маленькой, — добавила Мэри.

— Отлично. В очко по маленькой. А началась вечеринка в…

— Я бы не стала называть это вечеринкой, — тут же возразила Мэри. — Мы пили только содовую. Я сказала об этом мистеру Куинси.