Шарлотта совершенно обезумела; она со стонами, задыхаясь, выгибала спину, устремляясь навстречу Роэну, крепко прижимая его к себе. Она едва ли сознавала, в чьих объятиях находится; мир за стенами каюты для нее не существовал.

Наконец их тела слились в последнем порыве страсти, и Шарлотта вскрикнула, погружаясь в бездонное море наслаждения.

Утомленная, она долго лежала совершенно неподвижно.

Но в конце концов, вернувшись к реальности, Шарлотта поняла, что произошло: она изменила Тому, позволила другому мужчине овладеть ею. И, что еще хуже, она наслаждалась близостью с этим мужчиной. Терзаемая жгучим стыдом, Шарлотта закрыла глаза, наполнившиеся горячими слезами. В следующую секунду слезы уже струились по ее щекам.

Заметив, что она плачет, Роэн приподнялся и внимательно посмотрел на нее. Эта молодая женщина, наивная и страстная, была послана ему самой судьбой… Но она сейчас плакала в его объятиях.

Роэн с проклятием отодвинулся от нее. Его побледневшее лицо, казалось, окаменело.

— Можешь спать в одиночестве, — проговорил он. — Но если ты собираешься покончить с собой, забудь об этой затее. В каюте не останется ни одного острого предмета.

Минуту спустя Роэн покинул каюту. Шарлотта же лежала, уткнувшись лицом в подушку. Покончить с собой? Какой теперь в этом смысл? Ведь она предала Тома…

Шарлотта долго лежала, размышляя о случившемся. Но к утру усталость все же взяла свое, и она заснула. А проснувшись, увидела перед собой Роэна.

Она лежала совершенно обнаженная, а вся ее одежда — Шарлотта сразу же это заметила — куда-то исчезла.

Тихонько ахнув, она прикрылась простыней. И тотчас же густо покраснела, вспомнив о минувшей ночи.

— Я пришел сказать тебе то, чего до сих пор не говорил ни одной женщине, — медленно проговорил Роэн. — Мне стыдно за мое поведение, и я прошу простить меня.

Шарлотта судорожно сглотнула. Она недоверчиво смотрела на Роэна.

— Когда я увидел, что ты собираешься броситься в море… — Он провел ладонью по глазам, словно пытался отогнать мучившее его видение. — В этот момент на меня что-то нашло… Но впредь я не намерен оскорблять тебя… повторением вчерашнего. Бог мне свидетель, Шарлотта, как только я доставлю тебя на сушу, ты сможешь от меня уйти — я не стану тебя удерживать. Хочу только, чтобы ты осталась в живых.

Это были красивые слова, однако Шарлотта не могла ответить Роэну тем же. Возможно, он надеялся, что она изменит к нему отношение и согласится стать ему настоящей женой. Но это было невозможно: их разделяла память о Томе.

Шарлотта прошептала:

— Я не могу быть тебе женой, Роэн.

Он резко выпрямился, словно получил пощечину.

— Я и не прошу об этом, Шарлотта. Я только предлагаю заключить перемирие. Неужели ты не можешь снизойти хотя бы до этого?

— Где… ты провел ночь? — спросила она.

— Спал на полу.

— Я… я сама буду спать на полу. Роэн нахмурился.

— Нет, я этого не допущу! — взорвался он. — Ты будешь спать там, где лежишь! И ты не встанешь с постели, пока я не найду тебе иголку с ниткой. Похоже, я порвал твое платье… — Он вздохнул. — Жди. Скоро вернусь и принесу хотя бы булавки.

Роэн вышел, хлопнув дверью.

Шарлотта закрыла лицо ладонями. Она предала Тома, предала! И даже наслаждалась близостью с Роэном. Возможно, Бог ее простит. Возможно, и люди ее простят. Но сама себя она не простит никогда.

Гора Кенлок, Камберленд, Англия

Столкнув бесчувственное тело Тома в пропасть, Расе не удержался на ногах — да так и остался сидеть на камнях. Но Роэн Кейнс подошел к краю обрыва. Однако не стал рассказывать о том, что увидел.

Роэн увидел Тома Вестлинга — но не внизу, у самой воды, как он сказал Шарлотте, а на узком уступе, всего в двадцати футах от края обрыва. Он хотел сообщить об этом Рассу, чтобы тот не тревожился, но тотчас же передумал, так как не сомневался: если девушка узнает, что Вестлинг жив, укротить ее не удастся — она будет сражаться за него, как тигрица. Для всех лучше, если она будет думать, что Вестлинг погиб, решил Роэн.

Том долгие часы лежал совершенно без движения. Наконец шевельнулся — полуденное солнце припекало все сильнее. Том попытался приподняться, но тут же со стоном снова рухнул на уступ — голову пронзила острая боль. Он не понимал, где находится — все тонуло, словно в тумане. Но вскоре «туман» начал рассеиваться, и Том увидел бурный поток внизу. Стиснув ладонями виски — головная боль не отпускала, — он отодвинулся подальше от пропасти.

Спустя какое-то время боль немного утихла — и он вдруг вспомнил, что с ним произошло. Вспомнил двоих мужчин — опекуна Шарлотты и высокого незнакомца, который вышел с ней в сад в ночь их побега. И вспомнил, как упал у края пропасти… А потом все погрузилось во тьму. Шарлотта… Что они с ней сделали?

Том с трудом поднялся на ноги. Прислушался. Сверху не доносилось ни звука — тишину не нарушали ни голоса, ни шаги. Он медленно повернул голову, оглядывая окрестности. Еще недавно внизу были всадники, горели фонари, а сейчас — ни малейшего движения. И ярко светило солнце.

Ее увезли!

У Тома закружилась голова. Он опустился на колени.

Он должен найти Шарлотту, должен спасти ее.

Том попытался встать, но снова рухнул на уступ. И тотчас же погрузился во мрак. День прошел, на небе появилась луна, а он по-прежнему лежал без движения.

Том очнулся лишь на рассвете. И на этот раз поднялся на ноги. Он прислушался, осмотрелся… Вверх уходила отвесная скала, взобраться на которую было невозможно. А внизу зияла пропасть, грозившая гибелью. Том тяжко вздохнул — положение казалось безнадежным. Уж лучше ему гнить в тюрьме, оттуда по крайней мере можно сбежать.

Сложив ладони рупором. Том громко закричал. Ответом было только эхо, раскатившееся по долине и затихшее где-то вдали. Том снял с себя рубаху и попытался соорудить нечто вроде флага, привязав ее к ремню. Однако из этой затеи ничего не вышло — рубаху ветром прибивало к скале.

Том сунул руку в карман и вытащил отполированную до блеска металлическую пластину, которую иногда использовал в качестве зеркала, когда брился. Однажды, когда его судно потерпело крушение в южных морях, это «зеркальце» принесло ему удачу: с его помощью он подал сигнал проплывавшему мимо кораблю. Возможно, этот талисман поможет ему и сейчас…

Том поймал «зеркальцем» луч света, и вскоре солнечные зайчики заплясали по ближайшим склонам и по долине. Том полдня подавал сигналы в пустоту и время от времени громко кричал, сложив ладони рупором.

Однако никто его не слышал. И никто не замечал его сигналов.

В конце концов он сорвал себе голос и уже не мог кричать. К тому же его давно мучила жажда. Ему впервые пришла в голову мысль о том, что он, возможно, умрет на этой скале, вдали от всего мира. Возможно, люди, сбросившие его со скалы, именно на это и рассчитывали. Они решили, что так гораздо проще, чем затевать громкое судебное дело.