цепочка: «группа», «внедорожник», «перестрелка», «Макс».

— Мне надо идти. — медленно, как во сне, произнес я и вывалился в коридор, оставив Молоха в легком недоумении.

У меня тоже не было желания ссориться с Костиком. Особенно сейчас, когда он зачем-то нанял армию наемников, а я имел наглость заявиться к нему с долгом на шее и двумя пустыми канистрами. Я лихорадочно вспоминал, сколько «должен». Что-то около пяти дорогих кругов. С процентами, может, шесть. Не маловата ли цена, ради которой в жертву были принесены четыре человека? Или Константин Петрович не на шутку обиделся на меня из-за сделки с его дядей, или я просто оказался не в том месте и не в то время.

На душе стало тоскливо. Когда же можно будет убраться отсюда, сбросить с себя груз постоянного ожидания опасности со стороны!

Внезапно меня окликнули. Я опомнился, осмотрелся и увидел, что торчу посереди бара и что меня зовет Ехидна.

— Ну, как поговорили? — спросила она, когда я подошел.

— Не очень. Все места заняты новобранцами. Да ты и так это знаешь. — я посмотрел на нее. Она помялась:

— Да, знаю. Могу попробовать пропихнуть тебя с твоим… твоей… А что у тебя?

— Грузовик.

— …с твоим грузовиком. Хотя бы под тент у третьего ангара.

— Спасибо, Ехи. Я сам. А впрочем… Можешь выделить мне пару «ежат» в помощь? Тяжелые сумки донести!

— Это запросто. Сейчас?

— Нет, чуть позже. Я заеду.

Впервые за долгое время, садясь в Машину, я не имел никакого плана дальнейших действий.

17

Настроение было так себе. Нога ныла и чесалась под гипсом, глаза слезились — похоже, я все-таки хватанул отравы. Из-за этого мое уныние постепенно перерастало в злость. Надо разобраться с этим типом, возомнившем себя вершителем чужих судеб, спокойно решающим, кому жить и кому умереть.

Но решение данного вопроса виделось мне только радикально, а я, помнится, не любитель прямых столкновений, вдобавок еще кровопролитных. Не могу назвать это трусостью, скорее попыткой поберечь свою персону ради других, более важных и глобальных дел. Каких? Еще не знаю, но нутром чую, что время мое еще не пришло.

Поэтому я снова ему доверился и просто направил Машину по хорошо знакомой дороге прямиком к Кладбищу, разумеется, не забыв и про недавно произошедший на этой дороге инцидент, и про висящий надо мной несуществующий долг.

Охранник в будке пропустил меня без лишних расспросов, лишь узнав, что я приехал расплачиваться. Внутри ангара меня обыскали, но оружие и все ценное было оставлено в Машине, даже колчан с арбалетными болтами.

Я встретился глазами с одним из надсмотрщиков и то, что я увидел, заставило мое сердце на миг остановиться, а мозг — работать со скоростью суперкомпьютера.

Охранником оказался недавний знакомец — один из двух неудавшихся грабителей на темном пикапе, ружье которых я так удачно «подарил» Максиму Максимычу. Он тоже узнал меня, но вместо ожидаемой реакции — радости, гнева, словом, любого проявления акта возмездия, я услышал абсолютно спокойный голос:

— Ааа, сам пришел. Леха, пропусти этого. Это вот он тогда Бите ногу продырявил. Из моего обреза. А хорек наш на меня наехал.

— Ты тише, Старый! — испуганно заозирался Леха. — Узнает ведь.

— Да хер с ним! Ему самому недолго осталось. Связался с этими, пусть теперь расхлебывает. Жадность фраера сгубила. А я доработаю, последний мелок отдам и рвану из этой проклятой дыры на все четыре стороны.

— Я, наверное, тоже в другое место подамся. — тихо сказал Леха. — По баблу тут все ровно обещали, а на самом деле…

— Во-во. Может, тогда со мной?

— Может. Подумаем.

Вот так, на моих еще не отошедших от потрясения округлых глазах решилась дальнейшая судьба двух бандитов. Осталось разобраться со своей.

— А ты давай топай! — Леха обратился ко мне, как будто подслушав мои мысли. — Костик сам с тобой потолкует.

— Мужики, давайте без наездов. Вы уже один раз попробовали. — начал я. — Ничего, я не в обиде (Старый хмыкнул). Вижу, с Костиком вы не в ладах. Могу помочь немного в обмен на информацию.

— Ты че, подкупить нас вздумал?.. — искренне удивился и набычился Леха, но напарник его остановил:

— Погоди, пусть скажет. Может, правда, что дельное предложит.

— Могу предложить работу. Ну и подъемных немного, насколько я понял — вы на мели.

Оба охранника переглянулись.

— Продолжай. — сказал Старый.

*****

Возле резиденции Костика меня вновь обыскали, излишне тщательно и придирчиво. А еще я приметил нервозность моих временных (надеюсь) надсмотрщиков — информация, которую я получил от первых двух, подтверждалась. Лишь по истечению не менее десяти минут с начала обыска я был допущен под грозные очи его величества Короля автомобильного лома Константина Петровича.

Насчет грозных очей я немного погорячился. Острые глазки Костика были испуганными и бегали, не фокусируясь на конкретном месте. Чтоб мне провалиться, Костик боялся! Зная уже причину этого страха, я, тем не менее, в первые минуты был удивлен, обескуражен, обрадован, не решив еще, как себя вести. Но, учитывая, что вся поездка была чистой воды авантюрой, я продолжил импровизировать:

— Рад видеть вас в добром здравии, Кости. нтин… ээ, Петрович. Я пришел вернуть то, что должен, и надеюсь. — я посмотрел ему в глаза, которые, наконец, остановились на мне, — что наши разногласия на этом закончатся. Очень не хочется повторения недавних… инцидентов. — последнее слово я многозначительно подчеркнул.

Костик, низенький и вопреки стереотипному мнению об алчных богачах очень худой человечек, не сразу нашелся, что сказать. Поэтому я продолжил:

— Помнится, вы называли мне сумму в пять мелков. С учетом процентов, полагаю, набежало шесть. Ну пусть семь. Еще недавно я брал у вас взаймы немного бензина по просьбе вашего дяди. Добавьте к счету стоимость топлива. И, пожалуйста, не скромничайте — контора платит. — я издевательски улыбнулся.

Костик, начавший было закипать, вдруг резко остыл, скис, глаза его вновь забегали. Он сидел в кресле, стараясь выглядеть солидно, но горделивая поза маленькой фигурки совершенно терялась в огромных размерах невесть откуда притащенного резного кресла с выцветшим шелком.

«И что их так тянет на пошлую роскошь?» — подумалось мне. Пошарив глазами по комнате, я нашел, что искал — здоровенную кадку с полузасохшим чахлым деревцем. Ну хоть настоящее.

— С учетом топлива, — наконец сказал Константин Петрович, — десять кругов.

Я вздохнул. Мелочный человечек ничтожен даже в мелочах.

Расплатившись, я вышел со смешанным набором чувств. Мне было противно до тошноты, одновременно я испытывал значительное облегчение и даже страшился той простоты, с которой разрешилась эта ситуация. Ожидал я многого: что Костик вспылит