class="p1">— Кто такой мистер Бэрч?

Поттер тяжело вздохнул, уже сотый раз за эту ночь:

— Работодатель Гермионы. Они очень сблизились.

— Они что…

— Нет, — засмеялся очкастый, — Ему лет семьдесят. Она, вроде как, заботится о нём, так же как и он о ней. В общем, у них очень тёплые отношения, можно сказать, — родственные.

— А где Грейнджер работает?

На лестнице послышался звук шагов.

— Давай потом об этом поговорим, — быстро сказал Поттер, вставая, — Они идут.

По коридору шла Уизли и за ней высокий пожилой мужчина с помятым ото сна лицом.

— Святой Годрик, я уж думал с ума сойду, — воскликнул мужчина, поравнявшись с парнями, — Ну, как она? Ох, извините, забыл представиться, я Реджинальд Бэрч.

Поттер с Малфоем представились и обменялись со стариком рукопожатиями.

— Мистер Коутс выходил, сказал, что всё в порядке, скоро позовет Вас, — сказала Джинни, — Гермиона не хочет, что бы в комнату заходили толпой, она передала, что бы первым их посетили Вы, мистер Бэрч.

У Малфоя неприятно шевельнулось в груди.

— Отлично! — воскликнул старик, — Значит будем ждать.

В коридоре установилось неловкое молчание. Малфой злился. Не на Гермиону или старика. На себя. Что проебал возможность первому посмотреть на своего ребёнка.

Спустя минут пять дверь открылась и лекарь высунул голову:

— Кто тут мистер Бэрч? Пройдите, пожалуйста.

Радостный старикан скрылся за дверью и Малфоя тяжело вздохнул.

— А ты чего ждал? — злобно прошипела Уизли, — Что Гермиона с распростёртыми объятиями будет ждать тебя сразу же, как родит? Мистер Бэрч заменил ей отца, а ты что сделал?

— Ничего хорошего, Уизли! — рявкнул Малфой, — Долго ещё мусолить будешь эту тему, или я по-твоему тупой и ничего не понимаю? От того, что ты ещё раз пятьсот повторишь, какой я мудак, от этого ровным счётом ничего не поменяется!

Джинни сердито засопела.

— Слушайте, может хватит уже? — проорал Поттер, ну наконец-то, голос прорезался, может угомонит свою истеричную жену, — Я заебался уже слушать какой Малфой плохой, Джинни — замолчи, по-хорошему. Или я свяжу тебя и отправлю в спальню, — и зачем-то добавил, — Спать.

Джинни засопела ещё громче. Но отвечать не стала.

Слава Мерлину, если она помолчит хотя бы минут десять — он будет несказанно рад.

Малфою казалось, что прошла целая вечность. Они втроём подпирали стены возле двери, где находилась Гермиона, и не разговаривали больше друг с другом.

Когда дверь отворилась, все вздрогнули.

Мистер Бэрч вышел и прикрыл за собой дверь. Обернулся к Малфою и сказал, хмуря брови:

— Вот уж не ожидал увидеть тут отца ребёнка. Мне бы хотелось узнать, где Вы были всё это время. Я бы даже устроил допрос, но…Гермиона зовёт Вас.

Сердце радостно ухнуло в груди, но лишь на миг. Потому что стало страшно. Страшно, посмотреть ей в глаза после всего, что между ними произошло. После всего, что он успел натворить.

— Повезло тебе, Малфой, — протянула Джинни, — Или нет. Зайди и узнай.

Мистер Бэрч посторонился и Малфой сжал дверную ручку, собираясь с духом.

Он открыл дверь и шагнул внутрь.

В просторной комнате горели свечи, но рассвет уже виднелся в распахнутом окне и в комнате, можно было сказать, уже стало светло.

— Мистер Коутс, оставьте нас, пожалуйста.

Голос Грейнджер прорезал тишину. Её голос, такой знакомый и долгожданный. Нежный, тихий.

— Конечно.

За лекарем закрылась дверь и Малфой посмотрел в сторону окна.

Грейнджер сидела на кровати в пижамных розовых штанах и такой же цветом майке. Длинные волосы слиплись и казались темнее, но Драко понял, что Грейнджер принимала душ. Она не держала в руках ребёнка, рядом стояла люлька, но он не мог разглядеть ничего, высокие бортики мешали.

Грейнджер сидела, сложив руки на коленях и смотрела на него в упор. И не понятно. Злилась, ненавидела, презирала или радовалась.

Он уже и забыл, насколько она прекрасна.

Какие красивые бледные плечи, тонкие изящные руки, выступающие ключицы, которые хотелось накрывать поцелуями, нежная шея, к которой хотелось прикасаться языком снова и снова.

Малфой медленным шагом двинулся вперёд.

По мере того, как он приближался к люльке, края бортиков опускались ниже по траектории его взгляда. И вскоре Малфой увидел маленькое спящее личико в голубом чепчике. Малыш был полностью укутан с белую пелёнку и сладко сопел.

— Как назовём его, Малфой? — спросила Грейнджер, замерев в одной позе, — Это единственное, что я позволю тебе сделать для него.

У Драко подгибались колени и дрожали руки. Он смотрел на своего сына и мозги отшибало напрочь. И не мог отвести взгляд от крошечного личика. Такой невинный и милый, что Малфой просто не знал, как реагировать на происходящее.

Он сглотнул и посмотрел на Грейнджер. Она смотрела перед собой и её лицо не выражало никаких эмоций.

Он подошёл к ней и увидел, как напряглось её тело. Даже воздух стал гуще и дышать выходило сложнее.

Малфой опустился перед ней на колени и взял её руку в свою. Она не отдёрнула её. Но и не пошевелила ей ему на встречу.

— Грейнджер, ты мне нужна, — тихо сказал Малфой, и сильнее сдал её ладонь, — Я не могу без тебя.

Она перевела свой взгляд и посмотрела своими большими карими глазами на него. И лишь слегка улыбнувшись, прошептала:

— Где ты был, Малфой? Почему ты ушёл тогда?

Её улыбка ничего доброго уж точно не предвещала и у Малфоя закралось нехорошее предположение, что ничем хорошим их разговор не кончится.

Но он не мог сосредоточится на ответе, потому что осознание того, что она сейчас находится рядом разрывало душу. Он так давно мечтал оказаться рядом с ней. Вдохнуть в лёгкие этот умопомрачительный запах, дотронуться до неё…

Как он мог её потерять? При чем добровольно? Отпустить, отогнать от себя? Он совсем дурак, должно быть. Да так и есть.

— Я был здесь. В Грэмпшире, — слова давались максимально сложно, потому что он не знал, что вообще говорить, — И ты всегда была со мной, Грейнджер. В моих мыслях. В моей голове.

— Почему ты ушёл?

Она не убирала ладонь и он упивался каждым моментом прикосновения к её нежной коже. Он слышал, как бьётся её сердце. Она нервничала, хоть и не подавала виду.

— Потому что я дурак.

Он положил голову ей на колени и зарылся лицом в складки её майки на уровне живота. И крепко обнял за талию.

Невероятно вот так — быть близко. Как он жил без неё? Никак. Потому что просто существовал.

И он бы отдал всё свое золото, лишь бы вернуться в прошлое и всё исправить. Но, как показала практика, исправляльщик из него