— О, Лэтч, — выдохнула Пандора. — Если бы ты только мог видеть свое лицо! — Озадаченный Лэтч медленно ослабил захват на шее лежащего Пронто.

Странно знакомое монотонное сипение донеслось из-под килта дворецкого. Титус и Пандора переглянулись и разразились истерическим хихиканьем. В жалкой попытке сохранить хотя бы тень достоинства, Лэтч поднялся на ноги, одернул килт и откашлялся.

— Может быть, кто-нибудь соизволит объяснить мне, почему я оказался втянутым в смертельную схватку с этим… этой вещью? — выпалил он, брызгая слюной и указывая на то, что лежало у его ног.

Пронто претерпел магическую трансформацию. Там, где стоял всего несколько секунд назад, источая смертельную мафиозную угрозу, ужасный гангстер, теперь лежала гигантская задушевно пукающая волынка.

Титус потрогал бывшего наемника носком ботинка. Пронто откликнулся тоскливым сипением.

Изо всех сил пытаясь сохранить серьезное выражение лица, миссис Маклахлан обняла Лэтча за плечи и принялась объяснять, что на самом деле произошло.

— Видите ли, вы оказались чуточку проворнее, чем я рассчитывала, дорогой. Если бы вы подождали меня, я бы превратила это омерзительное ружье в… — увидев выражение лица Лэтча, миссис Маклахлан торопливо изменила тактику. — Честное слово, дорогой, если бы вы не были так храбры и не бросились на этого грубого бандита… — с чувством произнесла она.

Слабая улыбка осветила лицо Лэтча.

— …не думая при этом о собственной безопасности… — миссис Маклахлан восхищенно вздохнула.

Утомленный расточаемой в адрес Лэтча лестью, Титус под шумок подобрался к монитору своего компьютера и обнаружил, что тот вновь заработал. К его удовольствию, на экране висело сообщение, информировавшее о том, что в его адрес пришла почта. Титус открыл послание и начал его читать, тогда как Пандора принялась экспериментировать с преображенным гангстером, проверяя его музыкальные возможности.

— …и то, как вы одним ударом сбили его с ног — я просто онемела от восхищения… — соловьем заливалась миссис Маклахлан.

Пандора склонилась над плечом брата, чтобы прочитать то, что так захватило его.

— …у вас такие сильные руки. — Каким-то образом миссис Маклахлан удавалось сохранять каменное лицо, накладывая лесть слой за слоем.

— О НЕТ! — завопил Титус. — ПАПА! НЕТ! Помогите, мы должны сделать ЧТО-ТО!

— Кто-нибудь приведите маму, — завизжала Пандора. — Может случиться нечто ужасное! ЛЭТЧ! ПРИВЕДИ МАМУ! НЕМЕДЛЕННО!

В недрах Титусова модема Тарантелла глубоко вздохнула. Ну вот, опять снова-здорово. Драма за драмой. Шум и суматоха. Она посмотрела на спящую Дэмп. Малышка ничего не ведала о том, что ее брата и сестру чуть было не истребили гангстеры, что ее папа вот-вот поджарится, а мама находится в состоянии алкогольного опьянения. Она спала, подвешенная в колыбельке и окруженная восемью Тарантеллиными ногами, закутанная в паучью нить; спала, чуть приоткрыв ротик, щечки ее порозовели от тепла, выделяемого работающим модемом.

Разбудить синьору Стрега-Борджиа оказалось весьма непросто.

— То’ лучилось? — запротестовала она, когда Лэтч вытащил ее из кровати, а миссис Маклахлан запихнула под холодный душ. — Шозшум? Шозпаника? Ааарх! СТОЙТЕ! Шопрсходит? Аах! Нет! ПЕРЕСТАНЬТЕ!

Удовлетворившись тем, что ее нанимательница наконец-то окончательно проснулась, миссис Маклахлан выключила душ. Синьора Стрега-Борджиа вырвалась из ванной, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Няня следовала за ней, держа махровое полотенце, словно белый флаг.

— Я бы на вашем месте запаслась доводами, миссис Маклахлан, — сказала синьора Стрега-Борджиа, игнорируя полотенце и натягивая халат. — У вас должны быть очень веские основания, чтобы сначала свалить меня с ног вашим злодейским пуншем, а затем пытаться утопить меня в этом…

Миссис Маклахлан перебила:

— Мадам, поспешите, речь идет о хозяине и нашей малышке… — Ее голос сорвался.

— Что такое? Где Дэмп? Лючано? Флора, скажите мне. Они больны? Покалечены? — Глаза синьоры Стрега-Борджиа наполнились слезами. — О нет. Не мертвы, нет. Скажите, что нет. СКАЖИТЕ МНЕ, ЧТО ОНИ НЕ МЕРТВЫ, Флора, ФЛОРА!

— Нет, мадам, но…

— Где же они?! — завопила синьора Стрега-Борджиа, схватила миссис Маклахлан за плечи и принялась бешено трясти их. — ГДЕ ОНИ?

— О, мадам, — миссис Маклахлан всхлипнула, — они в компьютере.

— Я не верю в это! — завизжала синьора Стрега-Борджиа. Отпустив плечи миссис Маклахлан, она забегала по комнате, обращаясь к мебели: — Она стаскивает меня с одра болезни, чуть не топит в воде, достаточно холодной, чтобы вызвать переохлаждение у белого медведя, заставляет меня поверить в то, что мое дитя и мой пропавший муж находятся в смертельной опасности, и все ради чего? РАДИ ЧЕГО? — Она остановилась перед своим отражением в трюмо. — РАДИ ЧЕГО?! — вновь выкрикнула она.

Вздрогнув, зеркало покрылось рябью и торопливо заговорило:

Ты на свете всех милее,

Всех румяней и белее,

Только с носа у тебя

Бежит холодная вода…

— ЗАТКНИСЬ! — рявкнула синьора Стрега-Борджиа и продолжила сквозь стиснутые зубы: — Ради чего, я вас спрашиваю? Разбужена, утоплена и заморожена ради того, чтобы узнать, что ребенок и супруг сидят за компьютером. Какая катастрофа. Как это отчаянно важно. Как…

— Мадам, — перебила ее миссис Маклахлан.

— Да, МИССИС МАКЛАХЛАН? — переспросила синьора Стрега-Борджиа голосом, источавшим серную кислоту. — Что еще? Может, вам необходимо сообщить мне, что… постойте, дайте подумать… сегодня суббота? Земля все еще вертится? Ночь сменяет день?

Проявив завидное терпение перед лицом приступа сарказма, овладевшего синьорой Стрега-Борджиа, миссис Маклахлан продолжила, произнося слова медленно и отчетливо, словно обращалась к маленькому ребенку:

— Я сказала В, мадам, не ЗА. В, то есть внутри. Ваш муж и дочь В компьютере.

— Что?! — взвыла синьора Стрега-Борджиа. — Нет, не отвечайте. Покажите мне. Пожалуйста. Мне неважно, каким образом они туда попали, просто отведите меня туда.

— Титус, ты можешь отправить e-mail папе?

— Это — как мертвому припарка, — ответил Титус, не отводя глаз от последнего отцовского послания на экране. — E-mail его не спасет.

— Титус! Да или нет? Можем мы ему отправить e-mail?