— А кто загрузил фото в профиль? — поинтересовался я, убирая телефон в карман.

— Догадайся, — хитро сощурился Денис.

И я вздохнул.

— Лилия, больше некому. Хорошо, что она не пробралась в мою комнату вечером. И не сделала несколько фото только для взрослых.

— Не думаю, что Лилия получила бы за такие фото много денег, — спокойно ответил Денис. — Все же ты не очень популярен.

Я только рот от удивления открыл:

— Такой контент пользуется спросом? Их делают аристократы?

— Нет. В достойных семьях такое не принято, — спокойно пояснил брат. — А вот мимики-косплееры делают такие снимки. Для этого существуют специальные сервисы.

— И много зарабатывают на таком контенте?

— Если подражать получается хорошо — то за пару месяцев можно купить жилплощадь в столице. Так что спрос на обнаженные фото очень высок. Впрочем, на видео тоже.

— И Синод не прикроет эту лавочку?

Денис посмотрел на меня, словно я совсем выжил из ума и спрашиваю глупости, которые очевидны даже ребенку:

— Официально, Синод все это порицает и призывает к нравственности.

— А неофициально?

— Это неплохая дополнительная и бесплатная реклама. К тому же думаю, что множество студий платит Синоду и жандармам долю. Чтобы их не трогали.

Разговор прервал паренёк, который подошёл, чтобы сфотографироваться. А после того, как он убежал к стенду Пожарских, я решил к разговору не возвращаться. Но про себя отметил, что сайт найти не помешает. Исключительно в ознакомительных целях.

Денис не соврал, фанатов у семьи Морозовых и правда было немного. За час к нашему стенду подошло с десяток человек, самому старшему из которых было лет двадцать пять. Некоторые хотели фотографию с обоими братьями. Другие же просили сделать снимок только со мной. И я усердно повторял то, что видел у соседних стендов. То есть я позировал с клинком и обрезом, делал устрашающий вид, словно смотрел на невидимых монстров. Это привело в восторг девчушек, которым я вручил значки со львом на зеленом фоне.

— И до скольки нам здесь торчать? — спросил я у Дениса, когда очередная фанатка отошла от стенда, на ходу заливая фото с метками в сеть.

Старший Морозов посмотрел на часы:

— До четырех.

— Тогда пойду перекушу, — я указал в сторону едальной зоны.

И дождавшись кивка братца, протянул к нему руку и жалостным голосом заканючил:

— Дядь, дай на покушать.

Но князю, видимо, было неведомо сострадание. Он лишь посмотрел на протянутую ладонь и усмехнулся:

— Мальчик, я по пятницам не подаю. Иди своей дорогой.

— А покушать? — уточнил я.

— Журналистов и участников фестиваля кормят бесплатно, — снисходительно пояснил Морозов и указал на мой бейджик. — Синод щедр.

— С этим сложно спорить, — согласился я и затопал к едальной зоне.

Выбор блюд на фестивале был и правда очень большим. Здесь была и "Изба", меню которой состояло из оладий и блинов с различными начинками, и "Лисичка-сестричка", которая готовила блюда только из курицы в каком-то соусе из трав и специй. Даже "Лапти" с кашами и борщом.

Были здесь и несколько заведений, которые, по-видимому, принадлежали семьям ведьмаков. Например, на логотипе "Богатырей" красовался мужчина с гербом семьи Воронцовых. А на логотипе "Лукоморья" была изображена весьма милая девушка с гербом Пожарских. Она довольно улыбалась и поднимала большой палец. А под фото было написано "Пожарские одобряют".

К ведьмачьим ресторанам выстроились большие очереди. Так что попробовать кухню семей-конкурентов я решил чуть позже.

— Не советую, — послышался за спиной тихий девичий голос. — Так себе еда.

Я обернулся. В метре от меня стояла красивая девушка. Большие голубые глаза, светлые волосы собраны в два хвоста. На собеседнице была белая блузка с гербом Шереметьевых, и черная юбка, на ладонь выше колена. А на поясе незнакомки были закреплены два пистолета.

"Алина Шереметьева" — было написано на ее бейджике.

— Кафетерии семей — просто разрекламированное место для школьников, — пояснила Шереметьева и доверительно добавила. — А вот еда там не очень.

— Очередь говорит об обратном, — ответил я и указал на вереницы людей, которые вились к кассам.

Девушка улыбнулась:

— Семьи приурочили открытие как раз к фестивалю. А за пару месяцев до этого, рекламные отделы семей начали большую кампанию в сети, на видеохостингах и по телевидению. Вот и результат.

Ого! Выходит, у самых известных семей есть целые рекламные отделы. Интересно.

— А вы откуда знаете, что еда не самого лучшего качества, раз открытие было только сегодня? — уточнил я.

Девушка пожала плечами:

— Принимала участие в одной из тестовых групп. И можно на ты. Если ты не против.

— Алина, можно фото? — послышался голос за спиной.

Шереметьева вымученно вздохнула, но поворачиваясь, нацепила на лицо широкую улыбку. Она сделала девичье лицо невероятно привлекательным. Я заметил ямочки на ее щеках.

— Конечно.

К Шереметьевой подошла парочка. И только сейчас, они заметили мой бейдж:

— Ух ты! — восхищённо произнесла девушка. — Темный ведьмак! Супер!

— Мы можем сфотографироваться с вами вдвоем, — предложила Алина, стрельнув на меня глазами.

Парень и девушка смутились. А затем мальчишка поспешно ответил:

— Да, конечно.

Шереметьева сняла с пояса пистолеты. Подошла ко мне. Положила руку мне на плечо, встала вплотную, прижавшись ко мне. Я догадался вынуть обрез, а потом и нагловато обнял за талию княжну. Та вспыхнула, но не отодвинулась и даже не вздрогнула. Фанаты поспешно присели перед нами. Девушка сделала автофото и тотчас вскочила на ноги, чтобы оценить снимок.

— Спасибо, — в один голос произнесли ребята и растворились в скоплении людей.

Алина отступила от меня на пару шагов. Вернула оружие на место, поправила ремень и ткань юбочки. Именно таким движением это обычно делала Лилия, когда хотела привлечь внимание к своим стройным ногам. Именно потому я стойко выдержал испытание и не отвел глаза от лица княжны. Кажется, этим удивил свою новую знакомую.

— Темный ведьмак, — глядя на меня, задумчиво протянула Шереметьева. — Я думала, это байки и рекламный ход.

— Нет, — покачал я головой. — Барова выбрала меня.

— Она и впрямь такая красивая, как о ней говорят?

— Пожалуй, — я усмехнулся и, заметив любопытство в голубых глазах, добавил, — Только слишком мрачная.

— Не в твоем вкусе? — хитро уточнила девушка.

— Такая женщина как Барова не может быть «не