Жители поселения собирались на околице. Здесь уже стояла запряженная в телегу лошадь. Люди улыбались друг другу, пропускали вперед себя. От этой учтивости и вежливости было противно. Катя принялась разглядывать повозку, на которой лежал огромный кусок мешковины. На нем стояли две кадушки, из которых полная женщина разливала деревянным черпаком борщ и накладывала овсяную кашу. Люди подходили, ставили на край телеги свои горшки, ждали, когда их наполнят, и смиренно отходили. Когда очередь дошла до Кати, она так же дождалась, когда женщина наполнит ее тару, составила ее в туесок и направилась домой.

* * *

Посадив на поезд Надежду Валерьевну, Матвей вернулся домой к Марте и рассказал ей о злоключениях несчастной женщины.

Они сидели на кухне и пили кофе.

– Значит, кульминацией вчерашних встреч со старухой у церкви и цыганкой в парке стала окровавленная девушка на балконе, – задумчиво проговорила Марта, взяла чашку и сделала глоток. – Знаешь, я хоть и не психиатр, но кое-что в этом понимаю…

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Матвей, вспомнив, как совсем недавно Марта уже говорила нечто подобное.

Было это по пути с озера, где они наткнулись на загадочного рыбака и его собаку Стрелку, которая неожиданно, прямо на глазах, по неизвестным причинам околела. Тогда, убежав от Матвея, Марта вскоре вернулась до смерти перепуганная и стала утверждать, будто видела двойника рыболова и точно такую же псину, только живую и невредимую. В тот день Матвея удивила реакция врача на банальную гибель животного. Он не сомневался, что Марте все показалось. Возможно, был мужчина с удочками и похожей собакой, а воспаленное воображение дорисовало детали.

– Я твой сарказм понимаю, – Марта смешно нахмурила брови. – А тебе не кажется странным, что уже второй раз в этой истории происходит похожий случай?

– Разве эти события что-то объединяет? – удивился Кораблев.

– Сам подумай, – Марта закатила глаза под потолок. – В обоих случаях очевидцы событий кажутся сумасшедшими. Кстати, мне, например, твой рассказ про людей в странной одежде, которые водили хоровод и распевали глупые песни, тоже показался странным.

– Знаешь, а ведь в этом что-то есть, – задумчиво проговорил Матвей, чувствуя, что девушка уловила нечто важное. – Неужели ты действительно видела двойников? Слушай, а если там просто близнецы были? – осенило его. – Они часто покупают одинаковые вещи и заводят одну и ту же породу собак. Это привычка с детства. Вспомни, мамы всегда покупают им одни и те же вещи…

– Значит, врал все это время, что поверил? – догадалась Марта. – И только сейчас допускаешь, что мы могли встретить близнецов?

– Нет, я с самого начала отнесся к твоему рассказу серьезно, – солгал Матвей. – Только ты была под впечатлением гибели Стрелки, да еще обо мне подумала бог весть что…

– С тобой все ясно, – надула девушка губки.

– Я допускал, что ты попросту увидела похожего человека и собаку. Тем более на рыбалку все сейчас одеваются примерно одинаково…

– Хватит оправдываться, – ее взгляд неожиданно стал мягче. – Неизвестно, что я бы на твоем месте подумала.

– Но Надежда Валерьевна точно не могла на балконе никого видеть, – стоял на своем Матвей. – Допускаю сумасшедшую старуху и цыганку. Просто они попались ей в такое время… Это и спровоцировало психическое расстройство. Уверен: бабка у церкви не только у нее отобрала в тот день платок… – Он выдержал паузу и осторожно спросил: – По-твоему, эти события объединяет то, что их очевидцы начинают казаться людьми с отклонениями в психике?

– Именно так, – согласилась Марта.

– Но есть еще один момент, который их связывает, – осенило Матвея, который мысленно вставил в мозаику их рассуждений очередной пазл, – это Катя.

– Согласна, – кивнула Марта. – Давай съездим к тебе домой и все хорошо осмотрим.

– Я и сам собирался туда. – Матвей встал. – Только не для того, чтобы искать мифические улики, оставленные привидением.

– А зачем? – спросила Марта.

– Нужно ликвидировать последствия пребывания там душевнобольной женщины, – пояснил он.

Спустя полчаса они вошли в квартиру Матвея.

– Ты не боишься, что ей в дороге станет хуже и она выкинет еще какой-нибудь фокус? – спросила Марта и прошла в комнату.

Кораблев восстановил в голове детали расставания с Надеждой Валерьевной и покачал головой:

– На вокзале она выглядела вполне нормальной.

– А если все произошедшее с ней – не игра больного воображения? – Марта открыла балконную дверь и выглянула наружу.

– Поначалу я не ставил ее бредни под сомнение, – кивнул Матвей. – Однако когда дело дошло до девушки в окровавленной одежде…

– Послушай, – вдруг изменившимся голосом сказала Марта и заглянула в комнату, – а Надежда Валерьевна на балкон не выходила?

– Она метнула туда статуэтку и спряталась в ванной комнате…

– И не поранилась? – продолжала допытываться Марта.

– Почему ты спрашиваешь? – насторожился он.

– Здесь кровь, – торжественно объявила девушка. – Причем она на обломках стекла.

Матвей вышел на балкон. Действительно, весь пол был залит кровью. Он посмотрел вверх, потом перегнулся через перила…

– Не имея крыльев, сюда не попасть, – констатировал Кораблев. – Хотя… – Он осмотрел перила и обнаружил на них бурые пятна, словно кто-то попросту смазал отпечатки пальцев.

– Сюда могли войти через двери, пока ее не было дома, – между тем продолжала удивлять Марта. – И так же выйти.

– Слушай, – Матвей, не скрывая восхищения, посмотрел на свою подругу, – а ведь ты права! Кто-то рассчитывал на то, что перепуганная женщина бросится вон из квартиры.

– Или спрячется в другой комнате, – добавила Марта. – Что наш клиент и сделал.

– Так пациент или клиент? – улыбнулся Матвей.

– Раз кровь не ее, значит, злодейка действительно была, – подвела итог Марта.

– Или злодей, – уточнил Матвей. – Скорее всего, на балконе был переодетый мужчина. Женщина вряд ли на такое решится.

– Согласна, – кивнула Марта. – Тем более что было темно…

Кораблев вернулся в прихожую и внимательно осмотрел замок. На ручке так же были следы крови.

«Выходит, в квартиру проникли, подобрав ключи, или открыли отмычками? – Матвей вернулся в комнату и медленно опустился на диван. – Странно. Замки я выбирал непростые».

Он вынул из кармана ключи, которые давал Надежде Валерьевне, и принялся их рассматривать. Неожиданно на одном из них обнаружилось что-то вроде пластилина или даже мастики. Рука непроизвольно потянулась к лежавшему на столе телефону. По памяти набрав номер, Кораблев приложил трубку к уху.

– Слушаю вас, Матвей, – с нотками тревоги в голосе ответила Надежда Валерьевна.