Двое по виду приличных мужиков тут же представили себя лицедеями и с мечтательными минами обернулись в мою сторону. Я хмуро покачала головой, мол, исчезните все. Быстро! И придала им ускорение сквозняком. Последнего человека практически вытолкнуло через порог. Магия разом растаяла, тяжелые высокие створки захлопнулись.

Думала, что за триумфальным выдворением никто не наблюдает, но ошиблась. С балкона второго этажа, опершись ладонями о каменными перила, за холлом следил Вайрон. С улыбкой он поднял руки и беззвучно зааплодировал. Дураку было понятно, что не от восхищения. Сама того не ожидая, я показала ему язык и развернулась, чтобы отправиться в столовую и хорошенько пообедать, а заодно позавтракать.

— Ты куда? — всполошившись, крикнул он.

— В столовую, — честно ответила я на вопрос.

— Летисия зовет тебя.

Мигом вспомнилось, как с видом всклокоченной идиотки я охотно поделилась правдой о привороте, и осторожно спросила:

— Зачем?

— Я кто, посыльный, чтобы отвечать зачем и почему? — отозвался он.

Хотела сказать какую-нибудь гадость, но из открытого рта неконтролируемо вылетела правда:

— Ты мой кузен, которого дед посадил под домашний арест за пьянство.

— Кто сказал такую редкостную чушь? — рыкнул он.

— Родовая книга, — развела я руками. — Так зачем тетка хотела меня видеть?

— У родовой книги спроси! — огрызнулся он, как малое дитя, и исчез из поля зрения.

Должна признать, что у меня действительно возникала мыль отправиться в библиотеку и на каком-нибудь гримуаре погадать, не грозит ли случайная откровенность с теткой коварному плану по передаче жениха моей кузине. Книги не задают вопросов в ответ на вопрос, им не нужна откровенность. Приходи и гадай, хоть под заклятьем честности, хоть под проклятьем беспрерывной лжи… Но уже на середине лестницы на второй этаж я осознала несостоятельность идеи и на балконе повернула в сторону хозяйского крыла. Если я хотела узнать, что собиралась делать Летисия с тайным знанием о любовном зелье, то следовало спрашивать у нее, а не у гримуаров. Быстрее выйдет.

Тетушка жила в просторных покоях со сдержанным интерьером. На подоконниках и этажерках стояли алые амариллисы. Когда я вошла, Летисия отложила пяльцы с вышиванием и указала на аккуратный диванчик с цветочной обивкой.

— Ты умеешь вышивать?

— Никогда не пробовала, — призналась я, устраиваясь напротив и расправляя складки платья.

— Хочешь научиться?

— Нет!

Рукоделие — коварнейшее из проклятий. Только допустишь мысль о том, чтобы взять в руки иголку, как через неделю обнаруживаешь себя с пяльцами в руках, вышивающей разноцветными нитками уродливый портрет будущего мужа!

— Хорошо успокаивает нервы, — заметила Летисия.

— У меня и так полный порядок с нервами, — уверила я, хотя со всклоченными волосами, не поддавшимися расческе, выглядела не лучше сумасшедшей. — Что вы хотели?

— Девичник, — призналась тетушка. — Мне одиноко в замке. Арветта уехала к мужу, Эбигейл… это просто Эбигейл. Составишь мне компанию?

— Куда же я денусь? — вырвалось у меня помимо воли. — Конечно, составлю, раз сегодня язык такой длинный.

— У кого? — не поняла тетка, не догадываясь, что сегодня из меня хлещет фонтан честности, которая иногда беспощадной, иногда нелепой, но всегда приносящей проблемы. Честным людям, как ни крути, очень тяжело жить. И я уже ощущала эту самую тяжесть.

— У меня, — обреченно вздохнула я. — Надеюсь, что у вас-то будет покороче.

— Выпьем цветочного чаю? — в некотором замешательство спросила Летисия и указала на пузатый чайник. — Отличное средство для похудания.

— Мне бы позавтракать, — намекнула я, что уже испытываю на себе самое лучше средство для стройности — голод.

— Могу предложить шпинатную вафлю. Можно съесть целую штуку, она совершенно не влияет на обхват талии.

По субботам у Летисии был разгрузочный день. Она заменяла три приема пищи (из трех) талой водой, привезенной в стеклянных бутылках прямиком с какого-то ледника. А еще ей «прямиком» доставляли разные косметические пасты с морскими водорослями и вулканический песок для чистки кожи на лице. Не с ледников, конечно, но тоже откуда-то издалека. Тетушка, как оказалось, вообще увлекалась заказами разных полезных, бесполезных и даже откровенно вредных вещей. В ее гостиной, помимо оранжереи из алых цветов амариллиса, было не меньше полсотни всевозможных торговых каталогов.

Она прихлебывала ту самую талую ледниковую воду и ревностно следила, как я жевала пресную вафлю зеленого цвета и запивала ее бледным несладким чаем. Лучшей приправой к «послеобеденному» завтраку оказался голод, придающий божественный вкус совершенно безвкусному угощению.

— Ты влюблена в Калеба Грэма, Энни? — ни с того ни с сего спросила тетушка, словно тоже страдала проклятьем прямолинейности.

Меня позвали, чтобы поговорить… о мальчиках?

— Тетушка, я не видела его девять лет. Конечно, я не влюблена в Калеба Грэма.

Хорошо сказала! Очень честно!

— Но он тебе нравится? — уточнила она.

— Немного.

Эннари, что ты несешь?!

— Почему? — не унималась Летти.

— С ним нескучно.

Следовало признать, что сегодня я несла в мир гордую правду.

— И он хорош собой? — лукаво улыбнулась она.

Тетушка, заканчивайте с вопросами! Мне самой становится страшно от собственных признаний.

— Хорош, особенно с обнаженным торсом… — Я сунула в рот кусок вафли, чтобы наконец заткнуться и жевать. Когда человек жует, он не способен ничего говорить. Особенно разную ахинею.

— Милая, в твоем желании завоевать будущего мужа нет ничего неприличного. Мечтать о супружеском счастье не зазорно.

Летти ласково и жалостливо улыбнулась, честное слово, лучше бы она так улыбалась, когда я была обиженным ребенком и не умела защититься от ее дочери.

— Что-то, тетушка, я вас не очень понимаю, — осторожно заметила я.

— Уверена, в замке только Люсиль не догадывается, что ваш брак с Калебом Грэмом договорной. Но мы знаем, что сообразительность не главное достоинство дочери Мириам. Некоторым девушкам достаточно быть просто хорошенькими.

Она чуточку подалась вперед, пытаясь уменьшить между нами расстояние. Я от греха подальше отодвинулась, вжавшись лопатками в жесткую диванную спинку.

— Энни, такие вещи должны говорить дочерям матери, но Риэллы давно с ним нет, поэтому позволь сказать мне… В юности я тоже воображала, будто любовное зелье способно принести женское счастье.

Вот мы и подошли к сути, почему тетушка вдруг захотела накормить меня вафлями. Она решила, будто племянница, темная чародейка, надумала приворожить собственного жениха. Тоже хороший вариант. Мне нравилось, что в нем не фигурировали имена других кузин Истван.