— Нашла, что хотела? — наконец спросил он.

— Нельзя быть таким подозрительным, — неодобрительно поцокала я языком.

Калеб понимающе улыбнулся.

— Меня гложет любопытство… Если бы сегодня я не был в комнате, а внезапно вернулся и нашел там тебя, как бы ты выкрутилась? Прокляла бы?

— Поцеловала, — без колебаний ответила я. — Внезапность сбивает с толка.

Глаза жениха смеялись. Похоже, его страшно забавляло, что вина была очевидна, но недоказуема, чем я бессовестно пользовалась.

— Не забудь поставить полог тишины, Эннари, — вымолвил он.

— Не вламывайся сегодня в мои покои, Калеб, — попросила я. — Второй раз дверь не выдержит.

К варке зелья я приступила, когда время перешагнуло за полночь. Чуть отхваченная с краю луна на черном небе погасила соседние звезды и яркостью спорила с уличными фонарями. Жители замка спали, а от тех, кто не спал, под бутылочку энергетического эликсира я аккуратно запечатала дверь, надела фартук, по порядку расставила на столе флаконы. Вытянула сцепленные замком руки, размяла шею и торжественно объявила:

— Приступим…

А потом все пошло не по плану. Вернее, по плану, но точно по безнадежному. В моем идеальном мире камины не нагревали комнаты в процессе варки зелий. Да и сами зелья пахли благородным пионом, а не тем, чем смердело странное варево неопознанного цвета, булькающее так, словно собиралось гейзером ударить в каминную трубу.

Дымоход, к слову, вообще не спасал ни от чада, ни от зловония. Глаза слезились, из носа текло. Я все ждала, что сейчас объявят пожарную тревогу, а сосед попытается взломать опечатанную дверь, чтобы вынести невесту из смертоносного пламени.

Повязав на лицо платок, я бросилась открывать окна. Быть точнее, одно окно. Остальные напрочь прикипели. Рамы было страшно трясти, чтобы те не вывалились наружу. Пришлось наколдовать сквозняк. В отместку портьера начала раздуваться парусом, а в итоге вылетела наружу и там билась в воздушных волнах, словно реющий над Истваном родовой стяг.

Стараясь не вдыхать глубоко, я помешала в котелке варево, не удержалась и чихнула. Громко, звонко и неожиданно даже для себя. Воздух вдруг взъерошился. Портьера с хрустом сорвалась с петель и вырвалась на свободу!

— Ничего себе чихнула! — вытаращилась я на оголенное слепое окно, в которое уходили клубы розового дыма.

К середине ночи я почти уверовала, что проще самой выйти замуж за Калеба Грэма, чем женить его на кузине Люсиль. Очевидным этот факт стал в тот страшный момент, когда светлые мужские волосы не упали в зелье, а принялись летать над котелком, подхваченные теплым воздухом. Чуть сердце не остановилось! Наконец «часть светлого мага» окунулась в варево. Приворот мигом просветлел, зазолотился и начал походить на прозрачный куриный бульон. Вернее, на четверть поварешки куриного бульона, оставшегося после мощного бурления.

Переливать было собственно нечего. Серебряной ложечкой я выскребла снадобье из глубокого котелка и каплю за каплей отправила во флакон. Под конец рука дрогнула, на столешницу выплеснулась лужица.

— Да пропади все пропадом! — выругалась я, с тоской посмотрев за окно, где уже занимался рассвет. В серых сумерках было видно, как сбежавшая занавеска уныло висела на шпиле учебной башни. Натянув рукав платья на ладонь, я протерла стол, заткнула флакончик пробкой и, наплевав на бардак, завалилась в постель прямо в одежде.

— Эннари Истван! — ворвался в сон без сновидений чей-то противный ревущий голос.

Я резко крутанулась на кровати и визгом рухнула на пол, уже с коврика обнаружив, что спала практически на краешке. Цепляясь за одеяло, вкарабкалась обратно на матрац, перевернулась на спину и раскинула руки. Голова гудела, как похмельная, во рту стояла сухость, в теле ломило каждую мышцу. До сегодняшнего дня я вообще не догадывалась, что у человека может болеть все и сразу. Обычно у меня болело что-то одно или вообще по очереди.

— Эннари! — откуда сверху бухнул возмущенный голос Парнаса. — Не смей спать в середине дня!

— Дедушка, вас Догер достал? — вслух поинтересовалась я у фиолетового балдахина над головой. — Он выпил ваш столетний виски?

— Спустись в холл!

— Бегу и теряю по дороге тапки…

Перевернувшись на бок, я подложила под щеку сложенные ладошки и блаженно закрыла глаза. Только-только начала качаться на волнах сладкой дремы, как в дверь заколотили. Громко, мощно, без жалости к старушке-двери и к хозяйке покоев. В общем, в плане сна в замке Истван царил настоящий ад.

Спотыкаясь и действительно теряя тапки, я зашаркала к двери, по дороге подивилась тому, как ещё вчера приличная, обезличенная гостиная превратилось в паршивое ведьмовское логово. Пахла она, к слову, соответственно. Человек снаружи громыхал, и дверь не выпадала плашмя исключительно за счет магической печати.

— Не сотрясайте! — крикнула я, снимая ту самую печать.

От очередного удара дверь стремительно распахнулась, едва не вдарив мне в лоб острым ребром. В коридоре улыбалась тетушка Летисия.

— Добрый день, Эннари, — улыбнулась она.

— Вы одна? — изумленно моргнула я и высунулась из комнаты, желая проверить, куда хрупкая чародейка спрятала могучего, пахучего, волосатого варвара, тараном выносившего дверь.

— Я умею будить людей. Арветта всегда поздно вставала, — коротко пояснила она, делая вид, будто моя ошарашенная, помятая физиономия ее вообще не смущает. — Тебе нужно спуститься в холл, в замок пришли люди.

— С вилами? — мрачно пошутила я.

— Вообще-то, с вещами, — поправила она.

— Уже?! — охнула я.

— А такое было?

— И не раз, — честно призналась я.

Что, простите? Честно?! Я?!

— Хорошо, не задерживайся, — кивнула тетушка. — Успеешь за пять минут, чтобы не злить деда?

— Конечно, только переоденусь в чистое и умоюсь, — проговорила я. — Вы не чувствуете? Кажется, от меня все ещё пахнет этим дурацким зельем.

— Каким зельем? — не поняла Летисия.

— Любовным, конечно, — ответила я и внутренне ужаснулась тому, как правда катастрофически легко, не задерживаясь ни в горле, ни за зубами, вылетела изо рта. Святые демоны, что за сногсшибательная откровенность?!

— А я думаю, почему у тебя ночью из окон валил дым. Любовное зелье варила для Калеба?

— Да.

Кто ты, девица, ляпнувшая, что всю ночь колдовала над приворотом?! Если у меня поехала крыша, почему я не ощущаю себя сумасшедшей?

— Не то чтобы я следила… просто спускалась в кухню, а из окон видно гостевую башню, — нервно засмеялась Летисия. — Слуги напрасно сплетничают! По ночам я вовсе не граблю продуктовую кладовую. Просто пересчет сырных голов и копченых окороков помогает справляться с бессонницей.