– Вовсе нет. Разве они разочаруются друг в друге, если мы будем держать их на расстоянии?

Но какая замечательная идея: напомнить им, что они за весь вечер и словом не обмолвились.

– И что мы это заметили, – добавил Валентино. – Приправу к салату перелить в какую-нибудь бутылку?

– Нет, просто поставь в холодильник. Твой отец так нервничал, что не мог дождаться, когда уйдет отсюда. Интересно, как бы он себя чувствовал, принимай мы его в столовой?

– Считаешь, что в вашем доме ему неуютно?

Мэгги принялась ставить тарелки в посудомоечную машину.

– Надеюсь, ты не предполагаешь, что это мое присутствие вызвало у него чувство неловкости, – проворковала она. – Ты ведь сказал, твой отец считает меня очаровательной.

Представляешь, какое у меня теперь самомнение? Выше некуда!

– Я так и знал, что не стоило говорить тебе об этом. А ты не собираешься, часом, испробовать на мне свое очарование?.. Нет, оставь меня, ради бога, в покое и лучше занимайся своим залежалым поэтом.

Мэгги задумчиво поглядела на него, взвешивая в руке мокрую тряпку.

– Не делай этого, – серьезно предупредил ее Валентино и вдруг улыбнулся:

– Я страшен в гневе.

Он отобрал у нее тряпку, выжал и начал вытирать со стола.

– Они даже не держались за руки, – принялась размышлять вслух молодая женщина.

– И ты разочарована? По-моему, тебе хотелось, чтобы они вели себя сдержанно.

– Я просто удивлена. Вот и все.

– Понятно… Я бы, пожалуй, проследил за Мэрилин. А вдруг она шантажирует его, поэтому они и не выглядят как воркующие голубки.

– Шантажирует Генри? Знаешь, а что, если ты прав? Вдруг она хочет выйти за него замуж ради его славы. Сначала жена известного киноактера, потом жена не менее популярного писателя. В этом определенно что-то есть.

– Да, у отца ремесло, которое всегда в цене, и с возрастом он только набирается опыта, – кивнул Валентино. – Во всяком случае, голодать им не придется. И если, всякое бывает, Мэрилин потеряет все свои деньги, играя в покер, или…

– Они не поженятся, – мрачно и твердо произнесла Мэгги.

– Почему? Оба свободны. В здравом уме и трезвой памяти. И возраст вполне подходящий…

Да и закон на их стороне.

Все, конечно, обстояло именно так. К тому же с нетерпением ожидаемая читающей общественностью книга самого популярного в стране писателя еще не вышла в свет, а многочисленные слухи и сплетни вокруг автора уже сулили ей успех. И успех головокружительный. Более того, имя Мэрилин Спрингфилд уже неразрывно связывали с именем Генри Фанкворта!

Лучше забыть об этом, решила Мэгги, у которой голова тоже шла кругом, но совсем от другого. Будет свадьба или нет? – вот какой вопрос мучил ее больше всего.

Еще она с недоумением поглядывала на Валентино. Он не пытался больше ее поцеловать – и это после довольно прозрачных намеков и откровенных пылких признаний в любви! А ведь до окончания его отпуска оставалось всего несколько дней…

Неожиданный звон колокольчика у парадной двери прервал грустные размышления Мэгги.

Человека, стоящего на пороге, она никогда прежде не видела и поэтому настороженно разглядывала его при свете лампочки, горящей над крыльцом. На коммивояжера он не походил. В руке кожаный портфель. Несмотря на рубашку с открытым воротом и свитер, небрежным его вид никак нельзя было назвать.

Аккуратная складка на брюках тоже красноречиво свидетельствовала о том, что человек этот по большей части носит деловые костюмы. Такой вывод подтверждала и строгая классическая стрижка, характерная для банкиров и адвокатов.

Незнакомец так же внимательно изучал ее, и бархатные карие глаза его блестели живым интересом.

Только через полминуты Мэгги спохватилась и спросила:

– Чем могу вам помочь?

– Ой, простите… Миссис Мэрилин Спрингфилд дома?

– К сожалению, нет.

– Я Джереми Вилдлинг, – разочарованно вздохнув, представился гость. – Представитель "Стэффорц и Холл".

– Адвокатской фирмы, с которой сотрудничает инженер Джонатан Натчбулл?

– Совершенно верно. А вы, должно быть, Мэгги Спрингфилд? Как я сразу не догадался! Знаете, вы очень похожи на миссис Спрингфилд!

– Мне говорили. – Голос молодой женщины прозвучал холодновато.

– Наверняка говорили. – Мистер Вилдлинг чуть покраснел. – Я принес вашей матери кое-какие документы насчет дома.

Мэгги подозрительно покосилась на портфель.

Что задумала Мэрилин? Переписать завещание?

Составить доверенность или дарственную? А может быть, заявить о банкротстве и продать дом с молотка? Смех, да и только! Сколько раз она твердила себе, что не следует обращать внимания на причуды и фантазии матери.

– Вы можете оставить их, я передам… – предложила Мэгги.

– Разумеется. А не знаете, миссис Спрингфилд скоро вернется?

Мэгги закусила губу. Мать не говорила, что ждет этого молодого человека. Но если он явился вечером к ней домой, значит, дело важное.

Наверное, у Мэрилин есть серьезные причины заниматься делами в такое позднее время.

– Не думаю, что она ушла надолго, – наконец сказала Мэгги. – Подождите, если хотите, в гостиной, мистер Вилдлинг.

Джереми Вилдлинг с энтузиазмом закивал.

Она провела его в комнату, включила торшер возле дивана, который своим мягким светом выхватил из темноты несколько картин на стенах, и открыла дверь на террасу.

Молодой человек осмотрелся и с удовлетворением заметил:

– Я всегда думал, что это самый элегантный дом в городе. – Он положил портфель на диванчик в полосатом полотняном чехле и встал возле сверкающего рояля. – Вы играете, мисс Спрингфилд?

– Когда-то играла. В последнее время – нет.

Боюсь, у меня никогда не было к этому особого таланта. Могу я предложить вам чего-нибудь выпить, пока вы ждете? Вино, виски, чашечку чаю или кофе…

– Кофе было бы замечательно, если с ним не много хлопот.

– По-моему, в кофейнике еще осталось, – сказала Мэгги, решив, что Джереми Вилдлинг похож на щенка спаниеля – такие же большие ласковые карие глаза.

Мэгги отправилась в кухню. Будто нарочно именно в это мгновение Валентино погрузил стеклянный кофейник в воду для мытья посуды.

– Ну спасибо, удружил! – воскликнула она. Теперь придется варить свежий.

Валентино посмотрел на дверь за спиной Мэгги и вопросительно вскинул брови.

– Для кого? Для таинственного гостя? – Он сполоснул кофейник и, не вытерев, протянул ей.