на ноги, игнорируя возгласы товарищей по оружию. Вышел из-за колонны.

Коротким злым движением срезал траекторию глупого свинца. Расплескал его по бетону, лишив возможности двигаться.

Завизжало вокруг. Настырные серые осы ринулись ко мне роем. Я расплылся в воздухе веером стали, отражая их все.

Сделал шаг вперед.

Не переставая рассекать воздух, став почти невидимым для глаз, я срезал и срезал свинцовых пожирателей жизни. Искры сыпались на бетон, отмечая мои следы.

Позади стихли выстрелы. Отряд прикрытия понял, что пока не нужен.

Шаг, еще один.

С каждым мгновением сопротивление усиливалось.

Я понимал, что клинок жаждал действий. Но я был бы не я, поддавшись ему. Отражать пули на инстинктах древнее оружие могло сколько угодно, но управлял процессом я. Позволив слиться оружию с нанитами внутри меня, я подстегнул процесс адаптации. Сейчас мои наноструктуры ускоренно обучались. Делали все, чтобы я выжил, идя в сторону ДОТа под градом пуль.

Кто-то, кто управлял пулеметом, понял, что происходящее вышло за рамки обычного. Шквал крупнокалиберного огня стих, но автоматы так и продолжили строчить. Клинку работы поубавилось, но он лишь обрадовался передышке.

Мои движения стали быстрее, виртуозней. Теперь, отражая пули, катана выделывала финты, словно дразня свинцовых неразумных созданий, издеваясь над ними.

Снова забасил пулемет. На этот раз дробя ближайшие ко мне бетонные столбы. Гады, решили обрушить на меня потолок.

Я ускорился, побежал. И снова огонь перевели на меня. Нервы у стрелка не выдержали.

Последний столб перед ДОТом разлетелся в крошку, крыша вдруг просела с протяжным вздохом металла. Полетели большие куски бетона, посыпались вниз в образовавшийся разлом.

Меня ударило в плечо, я пошатнулся, на миг потеряв контроль.

Что-то горячее впилось в горло, обожгло.

Я зарычал словно зверь. Выдернул из гранаты чеку зубами, почувствовав, как боль разрывает горло.

Сделал еще два шага и… упал, предварительно забросив гранату в бункер.

Красное пламя опалило воздух, вырвавшись из узких прорезей в бетоне. Тишина. Так резко стало тихо, что я решил, будто оглох.

Клинок в моих руках замер. Я почувствовал, как черная змейка отпустила мою руку и исчезла.

«Разрыв соединения. Девайс отключился по причине ослабления связи с носителем. Снижение устойчивого функционирования»

Я выпустил катану из рук, и она с тонким звоном упала рядом.

«Да так и скажи, что сдыхаю» — не выдержал я.

Я почувствовал, как пол больно ударил меня по коленям и завалился на бок. Плавно-плавно, я прижался щекой к острым бетонным крошкам. Кое-как протянул левую руку и достал из кармана черный шарик. Эх, был бы со мной соул-клинок, мог бы спокойно перезагрузиться. Помереть и вернуться живым, потратив одну бесценную душу.

А так… Но уйти, не попрощавшись, я не мог. Мой друг, мой верный спутник. Точнее слепок его. Проекция. Сам пес уже много столетий назад умер.

Я надавил на крохотную выпуклость на шарике и отпустил его. Услышал, как он звякнул совсем рядом.

Кашлянул и почувствовал, как из дырки в горле вытекла толчком кровь.

Кто-то теплый и пушистый прижался к моему боку и ткнулся мордой в ладонь. Попробовал приподнять ее, чтобы я погладил черную мохнатую голову. Но сил уже не было. Сквозь опускающуюся на глаза пелену, я видел, как ко мне бегут люди.

Перед самым лицом замельтешила раскрытая пасть, а горячий розовый язык лизнул в щеку. Имитация, но какая реальная. Иллюзорный миттельшнауцер, точно такой, как был у меня в детстве.

Мне десять, и я первый раз вывел своего щенка на прогулку. Он непослушно скачет вокруг, норовя освободиться от непонятной веревки, что не дает ему свободы. Собаке хочется носиться по зеленой траве, играть со своим маленьких хозяином. Пес ловит пастью поводок и старается перекусить его. Я смеюсь. «Не вздумай отпускать его!» — кричит мама. Но я не слушаю. Щелкаю карабином. Каждому нужна свобода, и лишь она ценна. Присаживаюсь на корточки, думая, что вот сейчас щенок развернется и убежит куда подальше, но он встает передними лапами мне на колени и лижет в нос.

Его горячий язык скользит куда-то вбок и облизывает горло. Слизывает непонятно откуда взявшуюся кровь.

Последнее, что я слышу, это:

«Дух! Дух клана снизошел на него!»

Глава 11

* * *

Орел подскочил к телу командира, присел на корточки. Черный мохнатый пес оскалился, утробно зарычал. Граф попытался оттолкнуть собаку, но рука прошла насквозь.

— Что за черт? — пробурчал он себе под нос.

Орел склонился ниже и прощупал пульс на шее командира. Пальцы окрасились темным, заскользили. Пес снова зарычал.

— Кто из вас медик⁈ — крикнул Орел, обращаясь к людям за спиной.

— Я, — ответил молодой худощавый с черными волосами. — Грач.

— Да мне хоть воробей. Посмотри, не могу понять.

Грач метнулся вперед, обошел рычащего пса и присел на место Орла.

Черная псина заскулила, подошла ближе и принялась вылизывать шею командира. В свете фонарика Орел хорошо видел, что кровь с того места исчезает. Показалось отверстие от пули, вошедшей в горло. Оттуда толчками выходило что-то черное с серебристыми вкраплениями. Пес все это слизывал и поскуливал.

— Мешает, — пробормотал Грач.

— Так отгони. Это проекция, голограмма.

— Кыш! — прикрикнул на пса Грач, но тот только на миг поднял лохматую голову и вновь принялся вылизывать хозяина.

— Павлин, проверь бункер. Что там вообще? — попросил Орел.

Павлин кивнул и пошел вокруг бетонной коробки. За ним последовал еще один боец — Медведь. Через минуту полыхнуло магией и раздался скрип открываемой двери.

— Вашу ж мать! — раздался возглас Медведя уже изнутри.

— Не мешай мне, — вновь произнес Грач, обращаясь к собаке. — О черт! — воскликнул он.

— Что случилось?

Орел отвлекся на ребят, обшаривающих бункер, и не видел, что произошло.

—