– Спасибо, хоть попить оставили! – пробормотала девочка, пробуя отодвинуть стол. – Бесполезно, тоже прикручен намертво.

В углу за ширмой стояло ведро, в стене торчал небольшой светильник. Вот, собственно, и вся скудная обстановка.

– Самая настоящая тюрьма, – печально сказала девочка.

Так как рассматривать было больше нечего, Луна присела на отчаянно заскрипевшую кровать и задумалась…

Тем временем в соседней комнате разгорелся жаркий спор.

– Она однозначно не наша, а шпионка, подосланная Жадеидой! Нечего с ней церемониться, надо допросить и бросить в тюрьму! – горячился Карнеол[19], первый караульный.

В его внешности сочеталось несочетаемое. Будто природа решила пошутить и приделала статному, рослому воину маленькие, суетливо бегающие глазки, которые постоянно недовольно поблескивали, крошечный нос с нелепым утолщением на конце и маленький, плотно сжатый рот. Сальные волосы Карнеол прятал под фуражкой, а некрасивое лицо компенсировал самоуверенным тоном.

– Но она же совсем молоденькая, – возразил пожилой солдат Галит[20], дедушка двух рыжих озорников.

Он был полной противоположностью Карнеола. Широкая мягкая улыбка, лохматые, нависшие над глазами огненные брови и великолепные усы.

– Как она может быть ее шпионкой? Ей на вид лет четырнадцать, способности, похоже, только-только проявились.

– Очень даже может! – с жаром заговорил Карнеол и в волнении забегал по комнате. – Сам подумай, чтобы попасть сюда, в портал Драгомира, ей сначала нужно было из владений Жадеиды через воронку переместиться на землю, затем на той стороне найти портал и обмануть его защиту, что уже невероятно. Потом – получить доступ к перемещению и в конце концов выжить во время перемещения. Если нет огромной силы, то сделать такое невозможно. Значит, она опытная опасная колдунья.

– Да ну! На вид она совсем маленькая и слабенькая, – с сомнением протянул Галит, любящий дедушка двух озорных внуков, он испытал к Луне почти отеческие чувства. – Если она такая сильная, как ты утверждаешь, значит, она могла обмануть защиту нашего портала и спокойно выбраться из него. Но ей это не удалось.

– Нет-нет! Когда правители полгода назад наконец сделали защитный купол над Драгомиром, наш портал стал недоступен для приспешников ведьмы. Так что его защита им не по зубам. Вот и она. Зайти зашла, а выйти не сумела. Была бы наша, легко бы справилась, – продолжал Карнеол. – Да и вообще, если предположить, что она за нас, то откуда она вообще в этом портале взялась?

– Ну да, – неохотно согласился Галит. – Попасть на ту сторону земли из Драгомира можно только через нас. Не зная всех хитростей, не каждый сможет это сделать. На нашем портале защита не хуже, чем на том. А через нас уже неделю никто не выходил. А те, кто вышел, уже давно вернулись.

– Вот именно! – воскликнул Карнеол. – Только сторонники Жадеиды бегают туда-сюда через свои черные магические воронки в небе.

– Тут ты прав, – с сожалением промолвил Галит. – Но посмотри на ее волосы. Ты когда-нибудь видел такие? Ни у кого из нашего народа нет таких волос. А глаза? Глаза у нее вообще-то наши, но волосы? По идее, должны быть рыжие, под стать глазам, как у всех в Гарнетусе, а они у нее… Даже не знаю, как назвать… Все это сильно сбивает с толку.

– Меня это, конечно, тоже смутило, но ненадолго, – уверенно сказал первый караульный. – Жадеида со своей черной магией – сильная и могущественная ведьма. Сам посуди, тринадцать лет понадобилось нашим правителям, чтобы возвести защитный купол, который пока выдерживает ее атаки. Все предыдущие она практически мгновенно разносила вдребезги. Так что могла и свою шпионку заколдовать, чтобы сбить нас с толку.

– О, понял! – не успев закончить первую мысль, возбужденно продолжил Карнеол. – Ведьма ее подослала, чтобы разрушить купол изнутри! Превратила в слабенькую девчонку, пытаясь заморочить нам головы. Думала, мы не догадаемся! Как бы не так!

– Хорошо, давай ее допросим. Только магические сети надо проверить и приготовить побольше. Да, и мальчишек отправлю домой на всякий случай, а то, ты же знаешь их, они везде засунут свои любопытные носы. А с ними заодно пошлю весть правителю о пойманной шпионке, чтобы у внучков не возникло соблазна вернуться назад с полдороги.

Мальчишки и правда были сильно шебутными, и мама частенько отправляла их к дедушке на службу, надеясь, что военная дисциплина научит сорванцов уму-разуму. Но строгий порядок, царивший среди воинов, не помогал, а наоборот, усиливал их проказы. Пиритти[21] и Пироппо[22], так звали братьев, больше всего в жизни любили ставить разные опыты, в которых что-нибудь обязательно дымило, искрило и горело, а еще лучше – взрывалось. Среди солдат им было настоящее раздолье, ведь из караульной всегда удавалось стянуть коробок-другой спичек.

Вторым, не менее любимым занятием братьев было ругаться и драться друг с другом. Они спорили по любому поводу и чуть что пускали в ход кулаки. Кто-то, возможно, дедушка, наслушавшись их перепалок, дал им очень точные прозвища. Старшему – «Фу ты ну ты», а младшему – «Да иди ты». Так и повелось. Пиритти-Фу-ты-ну-ты и Пироппо-Да-иди-ты. По-другому их уже никто не называл.

Вечно перемазанные углем, мальчишки доставляли немало хлопот всему Гарнетусу, поэтому дедушка перед лицом неведомой опасности и поспешил убрать внуков подальше от места происшествия.

Галит тяжело встал и пошел отдавать распоряжения.

Тем временем Луна, устав от неизвестности и пересчитав все трещины на противоположной стене, завернулась в рваное покрывало, растянулась на твердой кровати и крепко уснула. Так спокойно она не спала, пожалуй, с самого начала путешествия.

Карнеол осторожно приоткрыл створку дверного окошка, чтобы еще раз рассмотреть шпионку.

– Надо же! – невольно восхитился он. – Спит беспробудным сном, будто совесть у нее чиста, как у младенца. Совсем ничего не боится.

И, закрыв окно, пошел готовиться к допросу.

– Эй ты! Просыпайся! Ну ты и горазда дрыхнуть! Давай-ка вставай! – покрывало слетело с Луны, и чья-то цепкая ручонка больно ухватила ее за плечо.

– Апчхи! – следом за грозной репликой раздался богатырский чих.

– Нет, вы посмотрите на нее, она совсем не желает вставать! – продолжал возмущаться голосок. – Апчхи! Да что ж такое, откуда в этом покрывале столько пыли?!