крики сотен людей — все это вы сами, наверное, слышали. Наши деревенские, даже не особо верующие, боятся ночью возле Шумки проходить, тем более что древнее кладбище тоже рядом расположено. — Старушка шумно глотнула горячего чая и раскрыла очередную конфетку.

Воспользовавшись паузой, Майя решила поинтересоваться:

— Вы в самом начале сказали, что будет еще убийство у нас в лагере! Что вы имеете в виду? Кто и кого убьет? А главное — зачем?

— Второе убийство уже скоро будет! Вы потревожили души воинов, вы проводили замеры, георадарные исследования на Шумке — а она этого не прощает. Все, кто копал или собирался копать этот курган, сгинули в одночасье. Проклятие уже в вашем лагере, — спокойно ответила Агафья и откусила кусок шоколадки.

Записи из старого дневника. 11 марта 1867 г

Сегодня, о удача, я нашел весьма интересную летопись, относящуюся к моему периоду. Рукописные свитки на классическом древнерусском языке, читаю, разбираюсь и наслаждаюсь.

Похоже, это древнее сказание или песнь, переведенная на один из диалектов древнерусского, за его точность ручаться не могу.

Очевидно одно — речь идет о могиле древнего великого воина, и кажется мне, это говорится о Рюрике. О том самом Рюрике.

«Была битва поздней осенью, на северном берегу Луги. Рюрик был тяжело ранен и погиб. Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями. Остались двенадцать человек с ним. Весной тело Рюрика перенесли через реку в местечке Каменья с огнями, на южный берег Луги, где похоронили в большом кургане, е золотом гробу и с ним сорок бочонков серебряных монет. Похоронили с конем и позолоченным седлом. Вместе с ним похоронили этих двенадцать человек головами по кругу»…

1868 г. Санкт-Петербург

Глафира снова оказалась в роскошной гостиной, но перед уходом поинтересовалась у дворецкого, может ли она зайти на кухню и побеседовать с местной кухаркой Евдокией, чтобы попросить рецепт запеченной свиной шейки, о которой так хорошо отзывалась хозяйка.

Старик дворецкий кивком указал направление кухни и исчез в мгновение ока, как будто его здесь и не было.

Глафира даже протерла глаза и немного проморгалась, застыв на месте, вот это чудеса — надобно бы поучиться у тутошнего дворецкого так растворяться в воздухе.

Девушка прошла вперед по узкому коридору, миновала еще несколько комнат, уже поскромнее, и, двигаясь по вкусному запаху румяной выпечки, струившемуся по воздуху, дошла наконец-то до кухни.

Помещение было довольно большое, место приготовления пищи было соединено со столовой для прислуги, по центру возвышался большой круглый стол, за которым восседал Ванька, с аппетитом уминая пирожки и болтая с двумя симпатичными горничными: светленькой и темненькой.

«Что это он опять ест? Научился у Венедиктовича, что ли? Или всем мужчинам нужно постоянно жевать, чтобы переваривать информацию?» — серьезно задумалась Глафира.

Увидав ее, Ванька ехидно подмигнул и продолжил свою болтовню с прислугой.

«Задание выполняет», — сделала правильный вывод Глаша и к нему решила пока не приставать.

— Девочки, не подскажете, где я могу Евдокию увидать? — спросила она горничных за столом.

— А меня искать не надо, тута я, — из другого угла помещения выплыла грузная, бесформенная фигура.

Глаша на секунду даже остолбенела. Евдокия поражала своим внешним видом, про таких и говорят: косая сажень в плечах, да и росту она была столь внушительного, что статная и стройная Глаша с трудом доставала ей ладно если до груди. Под накрахмаленным фартуком перекатывались стальные мускулы, и Глаша подумала, что такая Евдокия вполне может голыми руками не только курам головы откручивать, но и скотине побольше, а вслух спросила:

— Вы Евдокия? Замечательно, а я Глафира, горничная Аристарха Свистунова, у Надежды Яковлевны с моим хозяином совместные дела, и она отправила меня к вам, чтобы вы научили меня готовить ваши фирменные блюда.

Да, версия была довольно слабенькая и притянутая за уши, но у Глафиры все смешалось в голове, и она сказала первое попавшееся.

— Мои фирменные блюда? — голос у Дуси звучал, как иерихонская труба. — Княгиня вас сюда послала? А какое блюдо точно надобно?

— Интересует сегодняшний куриный супчик, который моему хозяину Аристарху Венедиктовичу он так сильно понравился, что он отправил меня к вам оттачивать свое ремесло, и пока я не научусь так же готовить — домой меня не пустит, — Гпаша даже пустила скупую слезу по щеке.

— Так на обеде же не было никакого Аристарха Венедиктовича! Где он мог мой суп попробовать? — поразилась нестыковке великанша.

«А она не так глупа, как выглядит!» — отметила про себя этот факт Глафира.

— Аристарх Венедиктович в прошлый визит сюда пробовал ваше божественное блюдо, а сегодня узнал, что вы его тоже готовили, вот и отправил меня к вам. — Глаша сделала самое глупое выражение лица, смешно вытянула вперед пухлые губки, как уточка, и проговорила: — Пожалуйста, дайте мне хотя бы увидеть и попробовать ваш шедевр.

— Так суп вроде уже весь съели сегодня. Суп как суп, скажешь тоже — шедевр, — засмущалась Дуся, хотя было видно, что похвала ей приятна.

Глаша решила ее дожать.

— А что, даже одной капельки не осталось попробовать?

— Ну подожди, сейчас посмотрю. Все поели, осталось разве что собакам дворовым на мисочку… Хотя погодь немного. — Богатырша почесала косматую голову и, тяжело шагая, подошла к стоявшим на чугунной подставке кастрюлям.

Конечно, Глафира очень рисковала, но она надеялась, что отрава все-таки не в супе, ведь вся семья, все слуги, домочадцы, все ели куриный бульончик, и все живы-здоровы, ну разве что кроме Якова Давыдовича. Значит, отрава попала к хозяину другим путем.

— Вот, на, возьми, угощайся. — Евдокия принесла краюху черного хлеба, головку чеснока и тарелку супа, поставила на стол перед гостьей и села рядом.

— Как, ты говоришь, тебя звать? Глашкой? Ну вот что, Глашка, запоминай — надо сначала вскипятить воду, да так шоб пузырьки поднялись. Много дров надобно, не жалей — так быстрее вскипит, потом туда закидываешь петуха молодого. Только не забудь его сначала ощипать, распотрошить, убрать когти-ногти, господам нужно хорошего жирного петуха подавать… — начала делиться рецептом Евдокия, но Глаша ее почти не слушала, она все-таки решила не рисковать, ела только черный хлеб и делала вид, что внимательно запоминает рецепт.

— А можно соли немного? — вдруг спросила она.

— Так шо, разве недосолила? Ой беда-беда, соль и перец обязательно надо! Сейчас тебе передам. — Дуся отправилась за солью, а Глаша в мгновение перелила часть супа из тарелки в маленький стеклянный флакончик, который она всегда носила с собой.

Потом она сделала вид, что с удовольствием поглощает бульон,