— За что, за что? А Люсю за что? Вот и Апраксина за то же самое, — подтвердила Стеша.

— Теперь ты, надеюсь, признаешь, что Мымра Эдуардовна не виновата? Как сказал Князев, она сегодня точно в СИЗО находилась, стопроцентное алиби!

— Признаю, что это не она Юрьевича пырнула, но согласись, что Мымра еще та Мымра и ей человека убить — раз плюнуть, а потом пойдет свои кофточки крахмалить! — фыркнула Белинская.

— Кстати, о птичках! Ты сама как себя чувствуешь? Как твой живот?

— Как живете? Как животик? — фальшиво пропела Стефания. — Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — сплюнула она. — Хотя я, пожалуй, немного отлежусь, еще сорбента выпью, а утром буду здоровее многих. Майка, ты даже не представляешь, как плохо мне было! — грустно заметила девушка.

— Представляю, так значит, ты на ужин не пойдешь?

— Не-е-е… бр… даже не предлагай, — при упоминании еды Стеша вся позеленела.

— Понятно, а я пошла, я голодная. Ты отдыхай, — помахала на прощанье ручкой Майя.

— Отдохнешь тут, когда невидимый убийца рядом ходит, — хмыкнула Стеша. — Ты там тоже кушай осторожно и не что попало. Может, тебя опять отравить попытаются?

— Спасибо за заботу, — серьезно ответила Виноградова и вышла из палатки.

Она не особо верила, что Белинскую или ее саму кто-то пытался отравить, подруга обладала излишней тревожностью и мнительностью. А ухудшение самочувствия вполне могло быть вызвано банальной грязью, вредоносными бактериями, ведь руки помыть или хотя бы вытереть их влажными салфетками перед едой Стефания не догадалась.

Девушка вышла на залитую закатными лучами солнца полянку, где студентки-практикантки уже накрывали на стол.

Все были печальны и молчаливы, с тревогой ожидали новостей из больницы — как прошла операция, как себя чувствует профессор и что теперь делать. Руководство лагерем принял на себя доцент Корнеев, но он тоже чувствовал себя некомфортно, тем более что его затаскали по опросам-допросам, так как именно он и нашел Апраксина.

Майя вызвалась помогать девочкам, и уже скоро они соорудили более-менее приличный ужин.

Хотя надоевшей всем гречки и не было в помине, а были вполне приличные макароны по-флотски со свежим овощным салатом, аппетита почти ни у кого не было, разговоров за столом почти не вели, и после ужина все так же молчаливо разошлись по палаткам.

Майя домывала последнюю чашку, когда к ней бесшумно подошел Алексей Авдюшин.

— Слушай, Виноградова, дело есть. Можно с тобой на минутку переговорить? — поинтересовался парень.

Он после всего случившегося как-то сразу осунулся, появились темные круги под глазами.

«Неужто так сильно переживает? Что, интересно? Смерть Люси или покушение на Апраксина?» — задумалась про себя Майя, а вслух сказала:

— Да, конечно. Я тебя слушаю!

— Пошли, отойдем подальше, поговорим, — предложил Алексей.

Они вышли из лагеря и прошли по протоптанной дороге к подножию Шум-горы.

Майя с тревогой взглянула на проклятый курган, ставший настоящим кошмаром для студенческой практики, потом покосилась на спокойно рядом шагающего аспиранта.

Уже стемнело, а они тут, практически в голом поле, совсем одни.

«А вдруг Авдюшин и есть убийца? А вдруг он меня сейчас тут прирежет? Сейчас никому доверять нельзя», — забилась умная мысль в сознании.

Она снова покосилась на парня, но убегать сломя голову сейчас было весьма глупо, он еще ничего такого не сделал.

Майя остановилась посреди тропинки, подбоченилась и с вызовом спросила:

— Ну, мы еще долго идти будем? Что ты мне сказать хотел?

— Да не бойся ты меня. Я точно не маньяк, — хмыкнул парень, видимо, заметив подозрительный взгляд Майи.

Девушка сконфузилась, но с вызовом ответила:

— Я не боюсь, тем более что я отправила СМС Стеше и Корнееву, что с тобой вечером отправилась прогуляться! Если что, если я не вернусь в лагерь, тебя сразу арестуют.

— Молодец, хорошо подготовилась, — серьезно похвалил аспирант, а потом расхохотался. — Но я действительно тут ни при чем.

— А зачем мы в такую глухомань ночью потащились? Поболтать решил? — съязвила Майка.

— А что, тебе вид не нравится? Вот она, красавица Шумка! Весь сыр-бор из-за нее! И нас тут точно никто не услышит!

Майя недоуменно взглянула на него.

— Ты это о чем?

— Я слышал, что ты помогаешь следователю Князеву в расследовании, — начал парень.

— Ну, не то что помогаю, но… ну да, немного помогаю, — согласилась девушка. — А откуда слышал?

— Девчонки болтали, но не в этом дело. Я уверен, что ты не убийца, я тоже нет. Насчет всех остальных я сомневаюсь, — развел он руками. — Я тоже хотел бы помочь расследованию и должен тебе кое-что рассказать.

— А зачем тебе это нужно? Только не рассказывай мне про муки совести и гражданский долг.

— Нет, не в долге дело — просто мне очень была дорога Люся, она мне давно нравилась, а она не воспринимала меня как парня, только как хорошего друга. Держала меня в вечной френдзоне, а я ее любил, — грустно признался Алексей.

Судя по вспыхнувшей боли в его глазах, он не врал, и Майя ему поверила.

— Потому я хочу найти того, кто ее убил. И понять почему. Она была хорошим человеком, никому ничего плохого не сделала. А умерла такой молодой, тем более сейчас, — продолжил он.

— А что сейчас? Тем более сейчас?

— Ее бабушке срочно нужна была большая сумма на операцию, на лечение. Бабуля для нее была самый родной и близкий человек, она ее практически одна вырастила и воспитала, а теперь, когда Люси не стало, я даже не знаю, что с Варварой Игнатьевной станет, — горячо добавил Леша.

— Да, я слышала, Люся у всех деньги одалживала.

— Да, там была большая сумма, но на днях, когда мы приехали в лагерь, Люся мне сказала, что операция точно будет, что она почти всю сумму достала или скоро достанет. Так радовалась, — глядя в темноту ночи, вспоминал Алексей.

— А у кого она заняла? Где она хотела деньги достать?

— Не знаю, она не сказала. Но это было почти сразу, как мы сюда приехали, я потому решил, что этот человек, который обещал ей деньги, тут в лагере или неподалеку отсюда живет, возможно, в деревне. Люся же не собиралась за деньгами куда-то уезжать.

— А может, она хотела клад Рюрика найти? Ну, бочонки с золотом, амуницию старинную, украшения — все это бесценно? — предположила Виноградова.

— Да нет, какой там клад! — махнул рукой Алексей. — Даже если мы Рюрика откопаем, то золото в лучшем случае попадет в музей, а сама она тут копать точно не собиралась. — Он немного помолчал, вздохнул, а после продолжил: — Мы же, когда свиток пропал у Эдуардовны, последние, получается, его видели. Точнее, Люся видела. Мы