– В эти выходные тебя ожидают расходы, – продолжила Цезария. – Не забудь взять деньги, которые я приготовила, и передать их своему наставнику.

– Нужно будет заплатить, – с важным видом изрекла почтенная Мелисса.

От её слов у Чарли, как и в прошлый раз, по спине побежали мурашки. Вдруг бабушка беспокойно заёрзала, и Чарли заметил, что она раскрошила свой пончик.

– Где предсказание?! – закричала она.

– Какое предсказание? – спросила Цезария. – Нет никакого предсказания…

– ВСЕГДА ЕСТЬ ПРЕДСКАЗАНИЕ! ГДЕ МОЁ ПРЕДСКАЗАНИЕ?! – И почтенная Мелисса начала один за другим хватать и разламывать пончики, роясь в горячей мякоти без урона для своей загрубевшей кожи.

– Мама, что ты делаешь?! – взволнованно закричала Цезария. – Бери по одному. Хочешь, я тебе помо…

Но тут почтенная Мелисса швырнула в стену хлебницу и завопила:

– ПРЕДСКАЗАНИЕ! ХОЧУ ПРЕДСКАЗАНИЕ!

– Мама, успокойся, – попыталась урезонить её Цезария.

Чарли бросился подбирать хлебницу, но как только он наклонился, почтенная Мелисса принялась швырять на пол всё, что ей попадалось под руку: графин со свежевыжатым апельсиновым соком, вилки, баночки с вареньем, тарелки… Цезария хотела её остановить, но не знала, как подступиться. Чарли ловил что мог на лету. Неожиданно почтенная Мелисса замерла и снова уставилась в одну точку. Через несколько секунд у неё на подбородке повисла ниточка слюны.

Чарли услышал, как мама тяжело вздохнула:

– Ничего страшного, это, наверное, приступ. Для паники нет причин. У меня есть телефон доктора. А тебе, Чарли, пора идти в школу, иначе опоздаешь.

– Нет, я останусь с тобой. Если ба плохо себя чувствует, я…

– СЕЙЧАС ЖЕ ИДИ В ШКОЛУ! – перебила мама.

Чарли встал. По спине у него всё ещё бегали мурашки. Он раздавил тревогу в кулаке и взял рюкзак. Нашивку с драконом он так и не пришил, и она осталась наполовину оторвана. Интуиция подсказывала ему, что день не предвещает ничего хорошего.

И действительно, в школе Джун наотрез отказалась с ним заговаривать.

– Да что я такого сделал? – спросил Чарли.

Но вместо ответа получил только гневный взгляд. Джун демонстративно заняла всю парту, поставив ноги на место Чарли, явно давая ему понять, что не хочет его видеть. Чарли сдался и пошёл к парте Мангустины, которая настолько привыкла сидеть одна, что вздрогнула от неожиданности, когда Чарли выдвинул стул, чтобы сесть.

– Ты что, тоже не хочешь со мной сидеть?

Мангустина выдержала паузу, что было не очень приятно, а потом всё-таки объявила своё решение:

– Да нет, садись.

Потом пришёл учитель, и Мангустина просидела весь урок, не проронив ни слова. Чарли гадал, что же такого он натворил, что и её тоже разозлил. Он бы с удовольствием рассказал ей, что видел накануне вечером, но она, казалось, была не в том настроении, чтобы слушать. Это была среда, а по средам занятия у них заканчивались в обед. И занимались они всё утро одним предметом – историей. Три часа истории подряд. Очень скоро ученики уже мирно посапывали, а Чарли начал прокручивать в голове сегодняшнее утро.

Вдруг в дверь постучала Цезария.

– Чарли Вернье? – произнесла она так, будто он был просто учеником, а не её сыном.

Он понял, что должен поднять руку, что и сделал, и тогда мама подошла к нему и, молча положив к нему на парту конверт, вышла из класса, не проронив ни слова.

«Бабушка чувствует себя хорошо, это было временное помешательство, видимо, так бывает.

Я оставила с ней сиделку. Когда я уходила, бабушка выглядела бодро, насколько это вообще возможно в её состоянии».

И только когда Чарли прочитал записку, он понял, насколько его взволнует утренняя сцена.

Немного успокоившись, он настроился серьёзно поговорить с Джун во время уборки после уроков. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Сначала он должен выяснить, за что она на него обиделась.

* * *

В полдень, когда ученики начали расходиться по домам, Чарли направился во двор школы, где небольшая группа школьников уже ждала начала уборки. Он знал, что Мангустина всегда организовывала процесс самым оптимальным образом: она распределяла учеников по командам, определяя, кто выносит мусор из корзин, кто драит вестибюль, а кто – коридоры. Никто не возражал, чтобы командовала она, потому что львиную долю работы Мангустина брала на себя: сама убиралась в столовой, в уборных и самое главное – мыла от и до запретную башню. Джун же частенько привносила хаос в безупречно организованный процесс уборки. Делала она это просто ради хохмы.

В тот день оставшиеся на уборку подтягивались во двор школы неохотно. Чарли оглядывался по сторонам в поисках Джун и, увидев, что она идёт, пошёл к ней навстречу. Но она, резко остановившись и привлекая всеобщее внимание, наигранно громко произнесла:

– Народ, а вы знали, кто у нас всю неделю отлынивает от работы? А это Чарли! Давайте все дружно ему похлопаем!

И как только она начала громко хлопать и выкрикивать «браво!», все, кто был во дворе школы, последовали её примеру. Она была прирождённым лидером. Несмотря на её шутливый тон, Чарли заметил, что в глазах у неё пляшут искорки: она мстила и наслаждалась процессом.

– А сегодня я предлагаю дать Чарли шанс наверстать упущенное, – продолжила она. – Он сам мне говорил, что это его заветная мечта. Так давайте поможем человеку, и пусть сегодня он моет школу один!

Восторженные возгласы заглушили возмущённый протест Мангустины:

– Это просто смешно! У нас на уборку уходит целый час, а нас тридцать человек! Ему ни за что одному не справиться.

Когда все затихли, Чарли и Джун смотрели друг на друга в упор. Они сцепились не на шутку, и каждый из них ждал, когда противник даст слабину.

– Будешь знать, как исчезать посреди разговора, – сказала наконец Джун и дерзко повернулась к их дружбе спиной, больно ранив Чарли.

Хотя он начал догадываться, почему она дуется. Накануне он оставил её стоять здесь, у фонтана, а сам отправился на поиски источника заклинания, из-за которого она окаменела, чтобы его снять. И, как он и ожидал, она пришла в себя, как только он и Мангустина уничтожили ловушку для спокойных. Но для Джун прошла всего одна секунда, и она не поняла, как Чарли умудрился так быстро исчезнуть. А так как спокойные не видят магии, то ей, конечно, стало не по себе оттого, что её друг исчез таким странным образом прямо посреди их ссоры. И не найдя лучшего объяснения, она решила, что Чарли наглым образом развернулся и ушёл, не дав ей договорить.

Остальные ученики были только