— Мы, Иван Андреевич, и там, в посёлке, всё это время без дела не сидели. Ну не десять домов построили, как запланировали, а всего четыре, но дело-то идёт. За зиму добьём. А потом? Я вот тоже за сына задумался. Полгодика ему.

— Поздравляю.

— Спасибо. А у него какое будущее? Дострою я дома, а потом? Я не знаю, чем буду заниматься, Иван Андреевич. На лесопилку или на камень только.

— А тут? — В голосе Ивана сквозила неприкрытая ирония. — А тут? Тут офисов нет. Да и дома ваши в Бахчисарае как же?

«Не примет!»

— А здесь, если я не ошибаюсь, стройки хватит и мне, и сыну моему. Порт этот только развиваться будет!

«Хм… ну-ну…»

— На будущий год ведь рабочие уже не придут.

«Та-а-ак! Интересно».

— Лужины — те ни да, ни нет. Они вроде как согласные были, что вам надо помогать до упора. Звонарёв — тот вообще за вас горой. А вот остальные мужики недовольны.

— Ага, — встрял Олег, — мы их долго убеждали, что это для них необходимо. И для детей их. Но им их хаты — ближе к телу. А наши дома там… семьи пока там останутся — с мамой Надей договоримся. А мы с Семёнычем — сюда. А будущим летом и семьи перевезём. Жена моя, Татьяна, уже согласная. Я им дом — там, они мне дом — тут. Нормальный размен.

«Не врут».

Семёныч кивнул — моя, мол, тоже согласна.

Из освещенного дома выскочила Маша и принялась высматривать в сумерках мужа.

— Я здесь, милая. — Иван помахал рукой и поднялся. — Завтра утром поговорим. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, шеф.

Амбициозность мужчин, не пожелавших гнить в болоте захолустья, а решивших попытать счастья в новом проекте, Ивану понравилась. Это были правильные люди, вместе с которыми можно чего-то добиться. Сашка и Боря, слов нет, хорошие ребята, но они… Иван, лёжа на охапке травы в своей свежевы-беленной спальне, поморщился, они так — «по хозяйству». Иван пока не чувствовал в них желания «двигаться», созидать и творить. Впрочем, и такие люди, конечно же, тоже необходимы. Как и Юра, как и агроном. Как Настя.

Ваня улыбнулся. Юрий Владимирович позавчера порадовал — Настя снова беременна.

«Пора бы уже и нам».

Иван посмотрел на спящую Машу. Дыхание молодой женщины было спокойным и ровным. Иван снова улыбнулся.

«Займуська я этим вплотную! Пора. А мужики… ладно, пусть приходят».

Маляренко, довольный тем, что принципиально решил два сложных вопроса, повернулся на бок и заснул.

Новость о том, что муж наконец готов обзавестись наследником, Маша восприняла с внутренним ликованием, но, вопреки ожиданиям Ивана, без писка, визга и сюсюканья. Это Ваню, честно говоря, изрядно удивило. Женщина спокойно сверилась с календариком и нежно поцеловала мужа.

— Через неделю я буду готова. Копи силы.

— А-а-а-а! — Иван, не в силах сдержать в себе рвущееся наружу счастье, захохотал, подхватил жену на руки и закружил её по комнате. Вместе с ним, крепко обняв его за шею, счастливо смеялась Маша.

— А Олег и Николай Семёнович здесь очень даже нам полезны будут. Я вот хочу за зиму на первом этаже пол камнем замостить. — Маша мечтательно перечисляла ещё десять минут, что она хотела бы сделать в доме, и как эти ребята смогут ей в этом помочь. Иван щурился, хмыкал и улыбался.

«Домовитая!»

Маляренко припомнил жену с арбалетом в руках.

«Ну кто бы мог подумать!»

Я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться.

М. Пьюзо

Третья по счёту зима сильно отличалась от двух предыдущих. Если первая была дождливой и тёплой, а вторая — сухой и холодной, то третья оказалась и сухой, и тёплой одновременно. Без дождей и заморозков. Заготовленные дворней дрова совершенно не понадобились — в каменном доме было на удивление тепло и уютно, и если бы не почти полное отсутствие мебели и разваливающаяся на глазах одежда, то быт можно было бы считать устроенным.

— Ты чего такая? А?

— Какая?

— Загадочная. А? Что?

— Хм!

— Да? Да? Дааа?!

— Мгм.

— Точно?

— Мгмммм…

— Урра-а-а!

Уже целую неделю ошалевший от счастья Иван ходил с глупой улыбкой на лице. Мужики без устали поздравляли, подмигивали и ободряюще хлопали по плечу, Маша с деловитым видом перебирала тряпки, шуршала но хозяйству и вообще — всячески готовилась к расширению семьи, при этом, однако, не забывая командовать не только Борисом и Сашкой, но и недавно пришедшими с кое-какими пожитками Олегом и Семёнычем. Необжитая территория вокруг дома с кучами строительного мусора махом превратилась в сияющий чистотой двор. Запряжённые в тележку рабочие привезли ещё немного камня и крупной гальки и принялись мостить площадку между домом и лодочным сараем. Отправленный вместе с ними агроном притащил саженцы сосенок и кипарисов и взялся озеленять разбитые хозяйкой палисадники.

Ваня только головой крутил, слушая, как его супруга чётко и ясно ставит Сергею Александровичу задачи. Отсель досель — цветы. Вот тут — кусты. А вот тут, тут и тут — кипарисы. И чтоб росло. И так далее. И вообще — найди и посади дикий виноград. Будем стены заплетать. Чтоб, значит, в английском стиле.

«Нет, мать, в итальянском стиле! Виноградом — в итальянском!»

Море Ивана не радовало: небольшие, но частые шторма, с рёвом бившие в косу-волнорез весь последний месяц, переросли в одну сплошную непрекращающуюся бурю, которая бушевала уже две недели и даже не думала заканчиваться. Со стороны моря постоянно доносился тяжёлый гул, словно тысячи товарняков проносились по кромке прибоя. Ветер нёс параллельно земле мельчайшие брызги, отчего стена дома, обращенная к воде, была всегда мокрая.

Маляренко провёл ладонью по влажному песчанику.

«Мда. Виноград или плющ тут точно не помешают».

Укутавшись поплотней в старую кожаную куртку и помянув добрым словом Иваныча, Маляренко двинул в дом.

«Home. Sweet home!»

— Марья! Ужин!

Проснувшись ещё затемно, Иван понял, что оглох. Вокруг стояла нереальная тишина. Спросонья Ваня испугался. Сердце заколотилось в груди, и, мгновенно прогнав остатки сна, мужчина вскочил с ложа.

Тик-так, тик-так. «Фух! Часы».

Во сне что-то неразборчиво пробормотала Маша. Где-то скрипнула под напором ветра дверь. «Не может быть!»

Маляренко подскочил к окну и распахнул ставни. Горизонт на востоке едва начал сереть, но Иван прекрасно рассмотрел море. Тихое и спокойное, оно ничем не напоминало вчерашнюю буйную стихию. Шторм закончился.