Дама-звезда много говорила моему правому уху о себе, о своей семье, о золотом советском детстве. Но, откровенно сказать, в этом меня кое-что озадачивало. Так, она уверяла, что семья жила в коммунальной квартире со всеми ее прелестями вплоть до очереди в туалет и раскладушек. И это — семья двукратного академика? Семья многократного орденоносца и Сталинского лауреата? Да ведь такие академики были тогда почитаемы, как полубоги. Но потом, говорит, папа построил четырехкомнатную кооперативную квартиру на троих: Гоголевский бульвар, дом 29, кв. 38. И на экране мой прищуренный правый глаз видит этот прекрасный многоэтажный дом. Пардон, мадам, но он же дореволюционной постройки. Я знаю этот дом, он недалеко от Литературного института, и в студенческую пору там жила моя возлюбленная. Какие в нем могли быть кооперативы? Вот я действительно живу в кооперативном доме, построенном в 1964 году. Тут что-то не так.

Или вот историческая дама рассказывает, как однажды на даче она лила из кувшина воду на руки умывавшемуся отцу. И я, говорит, вовсе не чувствовала, что прислуживаю ему, т. е. не видела в этом ничего рабского, унизительного. Помилуй Бог, откуда может взяться мысль о каком-то прислуживании родному тяте! Он-то тебе, как помянутый персонаж Пушкина, «яичко испечет да сам и облупит». Вот так же, говорит, я могла бы полить из кувшинчика и Господу Богу. Он — Творец, я — тварь… Кто бы сомневался. Но… э-те-те-те-те… А разве Творец умывается? Может, и зубы чистит по утрам?..

Впрочем, эти мои недоумения — мелочь, гораздо важнее, что звезда Наталья несколько озадачивает и смущает меня как историк. Судите сами. Однажды она заявила, что «азиатская война началась в 1937 году» (Советская Россия, 26 марта 2010 г). А кто еще в 1931 году вторгся в Китай и захватил ее северо-восточную часть— Маньчжурию? Или китайцы подарили ее ко дню рождения микадо?

А вот она рисует нам «захват Албанией Италии» (там же). Да, что-то захватническое там было, но, по-моему, совершенно обратного смысла: не Албания — Италию, а в апреле 1939 года Италия захватила Албанию, и вышибли ее оттуда только в марте 1943-го.

Но тут же читаем строгое наставление уже и о нашей родине:

«Не следует забывать, что до Великой Отечественной войны Советский Союз не был великой державой». Господи, где она нахваталась таких убеждений? Не иначе, как за восемь лет в ООН… Мадам, да еще со времен Ивана Грозного, увеличившего просторы страны вдвое, Россия была великой державой, а уж после победы над Наполеоном, после Венского конгресса 1815 года, где вы, к сожалению, не были, тут и говорить не о чем. И ведь при этом заявляет: «Нам нужна Россия, гордая за свою историю». Хороша гордость, которая родину отбрасывает на несколько сот лет в кучу второразрядных стран. А ведь эта историчка была еще и членом Комиссии при президенте по борьбе против фальсификации истории. Правда, Комиссия эта приказала долго жить, поскольку вскоре все поняли, что главные-то фальсификаторы сидят на Боровицком холме, но все же, все же, все же…

Вот еще: в Великой Отечественной войне «наших людей погибло более 30 миллионов». «Более»— это сколько — 3 миллиона или 5? Как же так можно, мадам? Вы же написали книгу «С кем мы воевали». А ей ничего не стоит накинуть еще миллионов 8-10. Патриотка, понимаешь…

Это во-первых. А во-вторых, ни слова о том, что это за потери. Ведь они же слагаются из боевых потерь, которые у нас не шибко превышают боевые потери немцев, и из миллионов мирных граждан, которых немцы просто уничтожали в порядке очищения территории от коренного населения в своей жажде получить Lebensraum.

Я обмер, когда услышал лютую чушь и об истории нашей культуры: «Русская классическая литература в тридцатые годы была реабилитирована…» Мадам, реабилитировать можно только то, что было осуждено. Русскую классику в советское время никто не осуждал, как ныне устами писателя ерофейской культуры бурлацкая «Литературная газета» пыталась осудить и похоронить советскую. Да, были вопли «Сбросим Пушкина и Толстого с парохода современности!». Но это же до революции, в России, которую потерял с. Говорухин. Так развлекались буйные футуристы, которые еще и били графинами по головам тех, кто на их вечерах сидел в первых рядах. Однако в Советское время их глава пришел с почтительным поклоном к памятнику на Страстной площади:

Человек, восемь лет работавший в ООН, должен знать, кто такой Вильям Буллит. Американский президент Вильсон в 1919 году послал его в Россию посмотреть, что там творится. И вот дотошный посланец докладывал: «В России открыты тысячи новых школ. Советская власть, по-видимому, в полтора года сделала для просвещения народа больше, чем царизм за 50 лет… Достижения Комиссариата просвещения очень значительны. Все русские классики переизданы». И это — девятнадцатый год, бушует Гражданская война…

Огромными тиражами по копеечной цене издавались не только сами классики, ставились им памятники (хотя бы в 1918 году — Достоевскому на Цветном бульваре, а в 1928 м — Островскому у Малого театра), но продолжала расти и литература о них— о Пушкине, Гоголе, Толстом, Достоевском… Исследования, воспоминания… И ведь до чего добирались! Вот известный писатель В. Вересаев спорит с известным пушкинистом П. Щеголевым о «крепостном романе» Пушкина с Ольгой Калашниковой — был он или не был, если был, то оказал влияние на творчество поэта или имя «Ольга» всего лишь осталось в его «донжуанском списке»? И где они спорят? На страницах журнала «Революция и печать». И все это совершенно неведомо звезде Наталье! Она — о какой-то реабилитации…

* * *

Однако передача продолжалась, и вот что еще услышало мое правое ухо и сперва радостно зашевелилось. Наталья Алексеевна как верная дочь своего отца, коммуниста и Сталинского лауреата, гневно обрушилась на немецкого историка Эрнста Нольте, который тоже считается звездой на европейском небе. За что? А за то, что он «предложил уравнять тоталитарные режимы, поставив на одну чашу весов гитлеризм и сталинизм, и развенчать славу Советского Союза». Я хотел было крикнуть: «Браво, звезда Наталья! Браво!».

Но тут в мою память вдруг ворвались другие ее слова: «Я бы лично предпочла историю нашей страны без Ленина и без Сталина». (Советская Россия, 26 марта 2010 г). Конечно, этому аплодировали бы многие в ООН, но. Боже мой, что сказал бы папа? Не выселил бы он любимую дочку из четырехкомнатной квартиры обратно в коммуналку, на раскладушку, не отдал бы ее дачу под детский сад?

Мадам можно было бы понять, если она сказала бы, что предпочитает историю страны, допустим, без Ежова и Ягоды или без Радзинского и Пугачевой, но без Ленина и Сталина?! Ведь они же не какие-нибудь неудачные наркомы или плохие цэковские завотделом. Это вожди народа, это имена-эпохи, они из племени победителей, за их спиной великие исторические свершения. Под руководством Ленина в 1917–1922 годы народ спас Родину от развала и оккупации; под руководством Сталина Россия спасла и себя, и Европу, и весь мир от фашизма, совершила в прямом и переносном смысле космический взлет, и она, дочь коммуниста, всего этого не хочет, вычеркивает или думает, как видно, что это можно было совершить под руководством Бухарина и Радека? Если так, то велика ли дистанция между ней и этим самым Нольте? И не оказались ли мы свидетелями сцены, о которой поэт давно сказал: «и звезда с звездою говорит»? Причем, говорит на одном языке.