озёрами Киву и Эдуарда, виднелось множество потухших и несколько действующих вулканов.

Крутые, покрытые выжженной тропической растительностью берега озера отражались в неподвижных сине-зеленых водах. В одном месте недалеко от берега из воды поднимался небольшой зелёный островок, в центре которого сверкало собственное маленькое озерцо… Нетрудно было догадаться, что оно образовалось в кратере давно потухшего, поднявшегося со дна вулкана.

— Киву, — сказал Академиков, — одно из самых красивых озёр на свете. Здесь замечательный климат. В этих краях находится величайший заповедник, в котором под охраной учёных живут самые разнообразные животные Африки: обезьяны и слоны, антилопы и буйволы, львы, жирафы, носороги, зебры, гиппопотамы, леопарды…

— Но, что самое удивительное, — заметил Рам Чаран, — в этом озере нет ни одного крокодила! Этим озеро Киву отличается от всех других озёр Африки…

— Гориллы знают, где им селиться, — усмехнулся Сеггридж. — И не зря они предпочли южный, а не северный берег озера. Наверно, им не очень нравятся действующие вулканы! Склоны, спускающееся к берегам озера, были покрыты лесом, но на многих участках лес был сведен, и там раскинулись обширные плантации кофейных деревьев в красных, как вишни, плодах, внутри которых вместо косточек находятся знаменитые зёрна… Вперемежку с кофейными плантациями тянулись чайные. Покрытые массой тёмно-зелёной листвы, чайные кусты кудрявились по склонам теснящимися друг к другу рядами…

Вертолёт повернул на юг. Пролетая вдоль берега, мы видели великое множество птичьих стай, избравших озеро Киву своим пристанищем. Тут были розовые пеликаны, краснокрылые фламинго, аисты, венценосные журавли, бакланы, дикие гуси и утки, длинношеие руфы. По отмелям разгуливали голенастые ибисы с длинными саблевидными клювам, а над водой кружили стремительные белоголовые орлы-рыболовы, высматривавшие добычу…

Было уже около трёх часов дня, когда мы приземлились, наконец, на зелёной полянке, вблизи большой плантации хинных деревьев., Тут не мешает заметать — из всего, что нам довелось попробовать на Земле, порошки хины оказались самыми несъедобными. Они были такими отвратительно горькими, что Нкале даже выплёвывала их тайком, хотя нас и предупредили, что принимать эту гадость, добываемую из коры хинных деревьев, совершенно необходимо, чтобы не заболеть малярией.

Управляющий плантацией, заранее извещённый о нашем прилете, оказался очень милым и гостеприимным человеком. Не успели мы выбраться из вертолета, как он пригласил нас к себе на обед и тут же, заметив испуганное лицо Нкале, поспешно предупредил, что хина к столу не подается. Мы сразу повеселели.

— Чтобы повидать горилл, — сказал он за обедом, — вам предстоит отправиться к горе Бугаламиза. Это недалеко — несколько миль отсюда. Вашим проводником будет пигмей Касиула — самый лучший проводник и охотник наших мест…

— Простите, — удивленно перебил управляющего Сеггридж, — неужели это тот самый Касиула, о котором писал американский кинорежиссёр и путешественник Льюис Котлоу?

— Его книга называется «Занзабуку», — припомнил Александр Петрович. — С тех пор, как она была написана, минуло немало лет. А Касиула тогда уже был стариком…

Управляющий грустно улыбнулся.

— Вы ведь знаете, — сказал он, — пигмеи редко доживают до глубокой старости. Тот Касиула давно умер…

Рам Чаран, добровольно взявший на себя обязанности нашего переводчика, счёл необходимым объяснить нам, о ком идёт речь.

— Пигмеи — самые маленькие люди на земном шаре, — сказал он. — Даже взрослые мужчины этого лесного народа имеют вид мальчиков десяти или двенадцати лет… Первобытная жизнь в глубине тропических лесов с их вечными сумерками, влажностью, постоянными опасностями и, особенно, почти полное отсутствие соли в пище очень отражается на их здоровье и внешнем облике…

Они часто болеют, рано становятся старыми…

У них нет ни школ, ни газет, ни радио. Они полностью оторваны от всего, что творится в мире, и верят только своим колдунам… Однако лучших охотников и следопытов, чем пигмеи, вы не найдёте нигде на свете. В джунглях нет такого зверя, которого не сумел бы выследить и поразить смертоносной, отравленной стрелой из своего маленького, почти игрушечного лука бесстрашный пигмей-охотник.

— Надеюсь, они не примут Тькави за летающую обезьяну? — хихикнул Каген.

— Да, — сказал Сеггридж, — лучше не давать им повода…

На веранду поднялся один из служащих плантации и сказал несколько слов управляющему.

— Они пришли, — перевёл Рам Чаран. — Выйдем к ним.

Шесть человек пигмеев стояли посреди двора возле цветочной клумбы. В руках у них были тонкие длинные копья и маленькие луки со стрелам. Управляющий и Рукиди сразу же подошли к ним и начали разговор с выступавшим вперёд седым морщинистым человеком — самым старым и высоким из всех шести, хотя рост его же превышал даже Нкале. Мы догадались, что это и был предводитель охотников — Касиула. Я вскинул фотокамеру…

— По-моему, они как-то странно смотрят на нас, — услышал я за своей спиной шёпот Нкале.

— Да… А Рукиди и управляющий, кажется, растерялись, — так же тихо ответил Каген.

— Глупости, — сказал я. — Просто они никогда же видели фотоаппарата!

Но теперь уже было ясно, что пигмеи смотрели именно на нас, Они даже указывали своими копьями в нашу сторону. Явно смущённые, управляющий и Рукиди подошли к ученым. Они поговорили между собой, а затем Академиков подозвал нас.

— Вот что, ребята… — нерешительно начал он. — Оказывается, они уже кое-что знают… Касиула говорит, что они согласны повести нас к гориллам, но только при одном условии. Сначала, они хотят увидеть, как вы летаете, и требуют, чтобы вы разрешили им осмотреть ваши крылья и…

— Хвосты?.. — воскликнул Каген. — Так в чём же дело? Пожалуйста! Но как они узнали, если у них нет ни газет, ни радио?

— Лесной телеграф, — сказал Рам Чаран, — «Длинное ухо». Сигнальные барабаны грохочут днём и ночью, разнося по лесам и саваннам последние новости.