Пустобрех? Имя царапнуло Мошку. Где она его слышала? Точно, Скеллоу заявил, что похитить Лучезару Марлеборн надо до ночи святого Пустобреха.

Мало кто из Почтенных мог похвастаться столь паршивой репутацией. Его называли «Тот, кто делает бесшумными шаги и защищает скромных и незаметных». Правда, исключительно из вежливости. Он символизировал смерть от предательства, улыбчивого друга с ножом в рукаве, потайной кинжал. Пустобрех был покровителем наемных убийц и их мрачной судьбой: он с удовольствием забирал жизни своих последователей.

— Госпожа Прыгуша, а что будет в ночь святого Пустобреха? — спросила Мошка.

— Придет Скелошадь, — ответила повитуха. Эти простые слова пахли угрозой.

Как большинство старых традиций, Скелошадь была одновременно и шутливой, и зловещей. Самого Пустобреха никак не изображали, он считался невидимым. Зато все, кто якобы с ним встречался, видели его коня. Точнее, скелет коня. Молодежь в деревнях, празднуя ночь Пустобреха, делала Скелошадь, насаживая череп на палку, скакала на ней от дома к дому, щелкая костяными челюстями, и выпрашивала подарки и сладости.

— Чего?

— Они посылают Скелошадь. — Повитуха одарила гостей многозначительным взглядом, подцепила цепочку на поясе и тряхнула. Зазвенели ключи. До Мошки дошло. Звонари. Ключники. — В ночь святого Пустобреха они отправляют Скелошадь. Не жалкий череп на палочке, а создание размером с живого коня, с железными подковами, крошащими камень. Мы оставляем у дверей подношения, кабачки, капусту, картошку, а сами запираемся. Когда самое темное время заканчивается, мы выходим, а подношений уже нет и веревка перекушена.

— Простите, мадам, вы утверждаете, что Клю… то есть «они» кошмарят город гигантской игрушкой, жрущей кабачки? — ошарашенно спросил Клент.

— В овощи мы кладем деньги. — Повитуха дрожащей рукой вновь наполнила чашки. — Мы каждую неделю платим им налог, но в ночь святого Пустобреха должны отдать щедрую десятину. Если кто не платит или платит мало… пропадают не только кабачки. Сэр, это Ночной Побор. Люди тут исчезают очень просто и очень часто.

— А как же Ночной Староста, разве не он здесь власть? — уточнила Мошка.

— Милочка, что ты… — Госпожа Прыгуша с печальной улыбкой покачала головой.

— Погодите-ка, — прищурилась Мошка, вспоминая, как Ночной Староста Фоули сообщил, будто Скеллоу два года не выезжал из Побора. — Как думаете, может Ночной Староста не записать, кто уехал из города?

— Очень даже может. Наверняка так делает. На воротах люди платят пошлину. Если записываешь человека, деньги надо отдать в Казначейство. Зачем бы Звонарям это делать, если денежки можно прикарманить? Лично я против них ничего не имею, они держат преступность в ежовых рукавицах, но всегда и за все берут свою цену. Иногда очень горькую.

— Почему вы остаетесь в Поборе? Почему не сбежите? — вспыхнула Мошка.

— Могли бы — давно бы сбежали. — Госпожа Прыгуша ответила резко, но глаз не подняла. — Из их городов вырваться непросто.

Мошка поняла, о чем речь. Если Ключники захватили город, больше никто не увидит его жителей и не узнает, что творится за стенами.

— Ночная пошлина за выход в два раза выше, чем дневная, а с такими налогами скопить нужную сумму невозможно. Стены охраняются. Сбеги из города, и тебя выследят в пустошах. Некоторые рассчитывают вырваться из ночного города, когда Комитет Часов изменит им категорию на дневную. Но я о таких случаях еще не слышала. Редкие счастливчики умудряются наскрести денег на пошлину, но для большинства есть лишь три выхода из Ночного Побора: малышом родиться в час нужного Почтенного и получить дневное имя, умереть… или влиться в их ряды. Члены гильдии уходят и приходят, когда захотят.

Мошка задумалась. Скеллоу уезжал, потом вернулся. Каким образом? И вообще, раз он выбрался из города, чего его понесло назад? Ночной Побор — не то место, где живут по собственной воле.

— Вы уверены, что других путей нет? — Клент отхлебнул чаю. — Мы случайно попали в Ночной Побор, просто задержавшись на улице допоздна. Неужели никто не додумался поступить наоборот? Спрятать значок, украсть чужой, сделать фальшивый?

— Понятное дело, пробовали. Сэр, вы просто не представляете, до чего вам повезло, что вы не наткнулись за Звонарей. Чтобы вернуться, удачи понадобится в два раза больше. На рассвете Звонари будут куда как внимательнее. Тех, кто пробрался в Дневной Побор, рано или поздно ловят. В Дневном Поборе люди внимательно смотрят на чужие значки. К тому же нас выдает бледный вид и старая одежда. Ну а когда спросят имя, ты обречен. Беглецов дневные жители на закате передают Звонарям, и те исчезают бесследно.

Пальцы Клента вцепились в полы жилета. Он осознал, что ужасы из жизни Ночного Побора теперь настигли самого Эпонимия Клента. Мошка начала подозревать, что к ней это тоже относится.

— Что будет с нами? — резко спросила Мошка. — У нас дневные значки. Что получится, если мы выйдем на улицу перед рассветом и просто подождем?

— Если Звонари поймают вас на улице до второго горна, значки вам не помогут. В это время находиться на улице имеют право только сами Звонари.

— Госпожа Прыгуша, ведь сегодня мальчик родился в час Добрячки Щебетухи? — Клент загорелся идеей. — Он ведь стал в некотором роде пропуском в дневную жизнь? Можно ли… выправить бумаги, представив меня и мою подопечную его родственниками? Когда семья будет переезжать в Дневной Побор…

— Сэр, вы не понимаете, — грубо оборвала его повитуха, — в дневной город отправится только ребенок. Семья останется здесь.

— Значит, его мать… — Наконец Мошка осознала, почему Трепачка плакала.

— …Устроила «пугалки», чтобы сын родился в добрый час и жил под солнцем, которое ей никогда не увидеть. Чтобы не стал, как они, бледным доходягой с ножками, кривыми от рахита. — Повитуха вдавила кулак себе в щеку, будто злилась, что из глаз не текут слезы. — Мальчика быстро усыновит дневная семья… а Трепачке принесут из Дневного Побора ребенка с ночным именем. У нас часто так меняются.

Мошка вспомнила синюшного, дрожащего, хнычущего малыша, который скоро лишится матери. Как Мошка в свое время.

— Бедный комочек, — буркнула она себе под нос.

Клент тоже впал в уныние. Правда, Мошка подозревала, что беспокоит его судьба не малыша, а некоего Эпонимия Клента.

— Госпожа Прыгуша, судя по всему, у вас есть план, как переправить нас на дневную сторону, и вы рассчитываете получить с нас пошлину вместо Клю… то есть вместо них. Но, честное слово, сейчас мы очень стеснены в средствах. Мы на мели. В карманах хоть шаром покати. Звенящая пустота.

— А как вы собирались оплатить выход из Побора? — Повитуха сложила руки на груди. Птичье лицо приобрело крайне недоверчивое выражение.

— Ах… — Клент поправил шейный платок. — Мы… как бы… планируем оказать большую услугу одной семье и получить награду. Если совсем точно, семье мэра…