и снова кинется на меня. Но он лишь поднял над головой кулаки и издал сдавленный вопль.

– Вы у меня как кость в горле! Что вы всё время путаетесь у меня под ногами?

– По-моему, это вы у меня путаетесь, – возразил я.

Происходила какая-то чертовщина, какая-то нелепая путаница, и мне катастрофически не хватало мозгов на то, чтобы правильно истолковать ситуацию. Надо было как можно быстрее разыскать Морфичева. Этот трезвомыслящий геологический разведчик разберется во всем.

– Ирэн!! – заголосил Крот, точно так же, как и я, приставляя ладони ко рту. – Ирэн, отзовись!!

– Морфичев!! – рявкнул я в другую сторону. – Морфичев, где ты?!

Мы были очень похожи на двух идиотов, и меня совсем некстати стал душить смех. Я опустился на землю и обхватил голову руками.

– Стоп! – произнес я. – Хватит… Давайте разбираться.

– Давайте, – согласился Крот и, уподобляясь мне, тоже сел на землю.

– Во-первых, – сказал я, стараясь быть последовательным и логичным, – Ирэн здесь быть не может, потому что она выпрыгнула из самолета на две минуты раньше меня. А две минуты полета – это почти двадцать километров.

– Мы выпрыгнули с ней одновременно! – уточнил Крот и громко высморкался в платок.

– Вы хотите сказать, что какой-то неведомой силой, каким-то ураганным ветром вас пригнало сюда, в это место, куда приземлился я?

– Я не знаю, где вы приземлились, – скептически заметил Крот и стал с деланным вниманием рассматривать свои грязные ногти. – Может быть, это вас приволокло сюда ураганным ветром.

Мы некоторое время молчали, потому как ни у кого не нашлось веских аргументов, чтобы доказать, кому по праву принадлежит это место. Я стал вспоминать, как опускался на парашюте в тучах, как подо мной сверкали молнии, и громыхал гром. Да, небольшой ветер, в самом деле, был. Но если он был способен отнести меня на двадцать километров в сторону, то в таком случае он сделал бы это со всеми остальными игроками, раскидав их на огромной территории. Мы никак не могли приземлиться с Ирэн и Кротом в одной точке.

И тут меня осенило.

– Постойте! – воскликнул я. – Вы каким по счету прыгали?

– Конечно вторым! Не думайте, что я настолько потерял…

– Вторым?! – возопил я, не дав Кроту договорить. – И я тоже прыгнул вторым, понимаете?! Мы прыгнули с вами одновременно! А Ирэн прыгнула первой!.. О-о-о, Боже! Эти гребанные организаторы перепутали пары!

Крот напряженно смотрел на меня, дожидаясь, когда смысл моих слов дойдет до него.

– Что значит перепутали? – с возмущением произнес он.

– Кто из вашего отсека прыгнул первым? – стал я разжевывать Кроту ситуацию.

– Этот… – нахмурившись, ответил Крот и тронул себя под носом. – С усами… Ну, ваш напарник, не знаю его фамилии.

– Правильно! – едва не плача, проговорил я. – Первым из вашего отсека прыгнул Морфичев. А из нашего, одновременно с ним, – Ирэн. И только две минуты спустя – мы с вами. Эти идиоты перепутали очередность!.. Господи, за что же ты меня так наказал!

Я снова обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону.

– Вас наказал! – не сдержал обиду Крот. – Меня, между прочим, он тоже наказал!

– Конечно! – съязвил я. – Вы же мечтали оказаться со мной в одной паре! Можно сказать, что вам повезло, ваша мечта сбылась.

– Мечта-то сбылась, но…

– Что "но"?

– Команды-то рассыпались. А мне нужен верный спасатель, чтобы вместе с ним победить и взять призовой фонд.

– Вы всё шкуру неубитого медведя делите.

– Это вопрос принципиальный, и с ним надо определиться сразу.

Я поднялся на ноги и поправил на себе лямки рюкзака.

– Вот что, Лобский, – сказал я. – Не знаю, на какой выигрыш вы рассчитываете. Это ваши проблемы.

– Что значит, мои проблемы? – заволновался Лобский. – Куда это вы собрались?

– Искать Морфичева.

Крот вскочил и схватил меня скользкой рукой, будто вымазанной в жирном креме.

– Постойте, постойте! Так дело не пойдет! – категорично заявил он. – Вы спасатель, но собираетесь бросить меня здесь одного?

– Я не ваш спасатель. Ищите свою напарницу.

Но Крот еще сильнее стиснул мое запястье. Он шумно выдыхал воздух через ноздри, на его щеках проступил румянец, глаза заблестели, как будто Крота лихорадило.

– Знаете что, Вацура, – сказал он проникновенно, с глубоким чувством. – Помимо Игры существуют еще и нравственные, общечеловеческие понятия. Неужели вы оставите меня здесь одного, и ваша совесть будет спокойной? Неужели из-за ошибки легкомысленного и безответственного продюсера вы возьмете такой грех на душу?

Я поморщился как от зубной боли.

– Лобский, не стройте из себя жертву бессердечия. Вы что, инвалид? Или беременная женщина? Ноги-руки, надеюсь, целы? Идите за мной и не отставайте. Нам, в общем-то, пока идти в одном направлении.

И тут я понял, что угодил в ловушку к Кроту. И он это понял. Его глаза лукаво блеснули. Он сделал осторожный шажок назад и взялся за лямки своего рюкзака.

– В одном направлении? – переспросил он. – А вы знаете, в каком именно?

И как это вылетело у меня из головы! У меня же не было карты! Спасателям она не выдавалась, как, собственно, и компас. Я попал в полную зависимость от Крота. Судьба надсмехалась надо мной! Я оставался сильным, выносливым, полным здоровых амбиций, но без карты и компаса я был слеп, как полуденная сова.

Незачем было долго размышлять. У меня не было выбора.

– Хорошо, – сказал я, мучительно признавая свое поражение. – Пойдем вместе. Давайте карту!

Я требовательно протянул руку. Но Крот, неприятно улыбаясь, еще отступил на шаг.

– А вы… не обманете меня?

– Лобский, мы зря теряем время! – напомнил я.

– Почему же? Вовсе не зря, – возразил он. – Вовсе не зря… – Он смотрел на меня исподлобья, слегка щурясь. – А где гарантия того, что вы, заполучив карту, не убежите от меня? Ведь я ваш соперник, и грех не воспользоваться таким удобным случаем… Разве я не прав?

Он выводил меня из себя. Я подбоченил руки и набычился.

– Вы мне подсказали блестящую идею, – прорычал я. – Как вы думаете, сколько мне понадобится времени, чтобы отобрать у вас карту силой? Или вы считаете, что я не смогу этого сделать?

Я с многозначительным видом шагнул вперед. Крот немедленно встал в позу, которая, по его мнению, была боксерской стойкой.

– Имейте в виду, – предупредил он, – во мне девяносто пять килограммов натренированных мышц. Мой удар обладает колоссальной разрушительной силой. Я с легкостью разбиваю стопку кирпичей…

– Вы мне надоели, – признался я. – Будем искать своих напарников или слушать ваши рассказы про кирпичи?

Некоторое время Лобский подозрительно смотрел мне в глаза, размышляя над тем, как выгоднее распорядиться тем козырем, который ему выпал, и не остаться в дураках.