О его последующей жизни мы знаем очень мало. После этого он был в Константинополе трижды, в 383, 385 и 394 г., и умер около 395 г.

Богатство его интеллектуальной жизни нашло воплощение в многочисленных произведениях, прежде всего в его полемических доктринальных трудах: «Против Евномия»; «Против Аполлинария»; «О Божественности Сына и Святого Духа»; «О разнице между ousia и hypostasis в Боге»; и в его катехетическом компендиуме христианской веры[1961]. Прекрасный диалог с сестрой Макриной о душе и воскресении мы уже упоминали. Помимо этого, он написал много гомилий, особенно о сотворении мира и человека[1962], о жизни Моисея, на Псалтирь, Екклесиаста, Песнь песней, молитву Господню, заповеди блаженства; восхваления выдающихся мучеников и святых (святого Стефана, сорока мучеников, Григория Чудотворца, Ефрема, Мелетия, своего брата Василия); различные ценные аскетические трактаты; биографию своей сестры Макрины, обращенную к монаху Олимпию.

Григорий был скорее человеком мысли, чем действия. Он прекрасно рассуждал метафизически и оказал неоценимые услуги, защищая тайны Троицы и воплощения, а также верно разграничил сущность и ипостась. Из всех отцов церкви никейской эпохи он ближе всего к Оригену. Григорий не только следует его отчасти надуманному аллегорическому методу толкования, но в еще большей степени перенимает его догматические взгляды[1963]. Для него, как и для Оригена, человеческая свобода играет важнейшую роль. Оба они идеалисты и иногда, непреднамеренно и не замечая этого, впадают в противоречие с учением церкви, особенно в эсхатологии. Григорий принимает, например, учение об окончательном возрождении всего сущего. Замысел искупления в его представлении совершенно универсален и включает в себя все духовные творения. Благо — это единственное позитивное бытие, тогда как зло негативно, не имеет бытия и в конце должно исчезнуть, потому что оно не от Бога. Неверующие действительно подвергнутся второй смерти, чтобы стать очищенными от ограниченности плоти. И Бог не отказывается от них, потому что они — Его собственность, родственные Ему духовные существа. Его любовь, которая привлекает к себе чистые души легко и безболезненно, станет очищающим огнем для всех прилепившихся к земному до тех пор, пока весь нечистый элемент в них не будет уничтожен. Как всё исходит от Бога, так всё в конце концов к Нему и вернется.

I. S. Gregorius Theologus, vulgo Nazianzenus: Opera omnia, Gr. et hat. opera et studio monacho‑rum S. Benedicti e congreg. S. Mauri (Clemencet). Paris, 1778, tom. i (содержит его проповеди). Это великолепное издание (одно из лучших изданий отцов из Мавра) было прервано во времена Французской революции, но потом возобновилось, и второй том (на основании оставшихся бумаг) был завершен А. В. Caillau, Par., 1837 - '40, 2 vols. fol. Репринт в Migne, Patrolog. Graec. (tom. 35–38), Petit‑Montrouge, 1857, 4 vols, (об отдельных изданиях его Orationes и Carmina см. Brunet, Man. du libraire, tom. ii, 1728 sq.)

II. Биографические примечания в посланиях и поэмах Григория, у Сократа, Созомена, Феодорита, Руфина и Свиды (s. v. Γρηγόριος). Gregorius Presbyter (неизвестного происхождения, возможно, из Каппадокии, X век): Βίος του Γρηγορίου (на греческом и латыни в Migne, издание Opera, tom. i, 243–304). G. Hermant: La vie de S. Basile le Grand et celle de S. Grégoire de Nazianz. Par., 1679, 2 vols. Acta Sanctorum, tom. ii. Maji, p. 373 sqq. Бенедиктинские издания: Vita Greg, ex Us potissimum scriptis adornata (в Migne ed., tom. i, pp. 147–242). Tillemont: Mémoires, tom. ix, pp. 305–560, 692–731. Le Clerc: Bibliothèque Universelle, tom. xviii, pp. 1–128. W. Cave: Lives of the Fathers, vol. iii, pp. 1–90 (ed. Oxf., 1840). Schröckh: Part xiii, pp. 275–466. Carl Ullmann: Gregorius von Nazianz, der Theologe. Ein Beitrag zur Kirchen- und Dogmengeschichte des 4trn Jahrhunderts. Darmstadt, 1825. (Одна из лучших богословских монографий богослова родственного духа.) См. также статьи Hefele в Wetzer und Welte, Kirchenlexikon, vol. iv, 736 ff., и Gass в Herzog, Encykl., vol. ν, 349. A. Grenier: La vie et les poésies de saint Grégoire de Nazianze. Paris, 1858. Böhringer: K. G. in Biogr., new ed., vol. viii, 1876. Аббат A. Benoît: Vie de saint Grégoire de Nazianze. Paris, 1877. J. R. Newman: Church of the Fathers, pp. 116–145, 551. Dabas: La femme au quatrième siècle dans les poésies de Grég. de Naz.. Bordeaux, 1868. H. W. Watkins, в Smith and Wace, ii, 741–761. W. Gass, в Herzog2, ν, 392–396. Α. Paumier, в Lichtenberger, ν, 716–722. О его христологии см. Neander, Baur и особенно Dorner. Его взгляды на будущее наказание обсуждались в Farrar и Pusey (см. vol. ii, 612). Farrar: Lives of the Fathers, i, 491–582.

Григорий Назианзин, или Григорий Богослов, — третий из каппадокийской троицы. Он уступал своему ближайшему другу Василию как руководитель церкви, а своему тезке Григорию Нисскому — как мыслитель–теоретик, но превосходил обоих как оратор. В нем цвет греческого богословия явил себя в союзе с никейской верой. Он — один из выдающихся защитников ортодоксии, хотя его ум был открыт для свободных рассуждений. Его жизнь, в которой сочетаются высокое положение, монашеское уединение, любовь к усердным исследованиям, энтузиазм по отношению к поэзии, природе и дружбе, обладает романтическим очарованием. Он был «по склонностям и судьбе заключен между спокойствием созерцательной жизни и беспокойствами управления церковью, не удовлетворенный ни тем, ни другим, ни мыслитель, ни поэт, но, согласно своему юношескому желанию, оратор, нередко напыщенный и сухой, но усердно трудившийся ради победы ортодоксии и ради истинного практического христианства»[1964].