Однако, сама мысля очень дельная. И самое главное: наши с ним желания совпадают:

Он желает стать «мегаассом» с фантастическим счётом, я – очистить небо от стервятников с чёрными свастиками…

Так почему бы не пойти навстречу друг другу?!

Действительно, если выбить у германцев ударные самолёты - само существование Люфтваффе становится бессмысленным. А пока у советских ВВС «в реале» не появились американские P-39 «Airacobra» с их 37-мм пушкой, сбивать очень живучие и хорошо защищённые бортовым стрелковым оружием германские «Хенкели» и «Юнкерсы» - было очень тяжело. Из-за слабости вооружения и крайней уязвимости обычного одномоторного истребителя с лобовой проекции. 

Зря что ли лётчики то и дело прибегали к таранам?

Вовсе не зря, а из-за невозможности сбить вражеский бомбардировщик «по-человечески».

Теперь же – другое дело!

Полки «охотников» на недогоняемых на высоте для «Мессеров» двухмоторных истребителях Таирова, по наводке с земли или по данным собственных разведчиков на Р-12 «Дозор», будут кошмарить бомбардировочные эскадры Люфтваффе по тактике «Соколиный удар».

Ну или «ударил и беги», кому как нравится.

Не без ехидной подначки спрашиваю у «Паши»:

- Что, товарищ Рычагов? «Поохотиться» приспичило?

Тот, не стал кривить душой:

- Да, товарищ Сталин – прямо удержу на меня нет.

Укоризненно-понимающе:

- А кто мне обещал «желторотиков» натаскать?

- А одно другому не мешает!

- Вы уверены?

Тот, прямо смотря в глаза:

- Уверен, товарищ Сталин. Даже наоборот будет способствовать – к личному составу присмотрюсь, отберу себе наиболее способных.

- «Элиту элит»?

- Можно сказать и так.

- Тогда даю добро. Подробности обсудим как-нибудь в другой раз – время ещё будет. Сейчас главное, этих «лучших истребителей» - хотя бы на войсковые испытания с дюжину выпустить.

Про себя:

«И как и другие – прошедшие сегодняшний «кастинг» боевые машины, испытать его на Продолженной советско-финской войне».

***

Хотя ответ заранее знаю, всё же интересуюсь у Таирова:

- Почему при всех её несомненных и неоспоримых достоинствах, вашу машину до сих пор не приняли на вооружение? Ваше мнение?

Тот, озадаченно:

- Сам не пойму, товарищ Сталин! Вроде все восхищаются, хвалят, говорят: «Ваша машина нужна Красной Армии!». Товарищ Смушкевич при мне писал письмо товарищу Шахурину с требованием немедленно запустить самолёт в серию… А на деле получаются одни проволочки вместо дела!

Видимо давно копилось и вот наконец, прорвало:

- Сперва в НКАП и ВВС КА позицировали этот самолёт как истребитель сопровождения, требуя увеличить дальность… Затем, как штурмовик - требуя подвесить ракеты и бомбы. Последнее требование – «истребитель самолетов и танков» с одной 37-мм пушкой, двумя ШВАКами и двумя ШКАСами.

Чуть ли не плача мне «в жилетку»:

- Последнее требование - к 1 апреля 1941 года построить самолёт с подвесной ракетной системой, батареей из 4 пушек ПТБ-23 калибра 23-мм и батареи из шести крупнокалиберных пулеметов АП-12,7…

Крайне обескураженно разводит руками:

- …А не одной этой пушки или пулемёта не дали до сих пор! Даже в виде макетов.

Переведя дыхание, предельно возмущённо, отчаянно жестикулируя:

- И опять – увеличение дальности, уже до двух тысяч километров! Мол, «увеличьте дальность и мы будем тут рекомендовать ваш Та-3 к серийному выпуску аж на двух заводах». Каждый раз одно и, тоже - но воз и ныне там.

Уже успокоившись, конструктор закончил:

- Практически ничего не делается даже для построения небольшой партии машин в пятнадцать-двадцать экземпляров для войсковых испытаний, как я неоднократно предлагал. Не говоря уже о внедрении самолета в серийное производство.

Выслушав довольно пространную тираду конструктора, я лишь молвил:

- Понятно…

Что тут не понятного?

Одни машины принимаются в серию ещё до окончания государственных испытаний и затем уже на конвейере доводятся до более-менее «товарного вида». К другим – предъявляются всё новые и новые, зачастую несуразные и противоречивые требования.

***

Что понять окончательно, несколько упростим ситуацию.

Вот положим в нашей системе принятия на вооружение стрелкового вооружения - окопался враг. Не важно – платный агент он чьей-то разведки, идейный противник Советской Власти или у него ещё какая-то мотивация.

Просто абстрактный враг, желающий навредить нашей обороноспособности.

И вот к нему накануне войны, приходит к нему некто эээ… Пусть будет Калашников и, приносит автомат… Эээ… Да, фиг с ним:

АК-37!

Название оружия и фамилия конструктора, в данном случае неважны. Главное, сама суть.

Предположим, что автомат Калашникова испытали на полигоне и нашли, что он просто великолепен – надёжен, прост и технологичен.

Огневая мощь – и желать ничего лучше не надо!

А теперь вопрос на засыпку:

Что будет делать враг? Как вредить? Если он достаточно умный, конечно?

Если просто не принять на вооружение, то это будет подозрительно:

«А ты чего это? Такая классная вещь, а ты её игноришь – нос воротишь? А ты часом не враг, мил человек?».

Письмо или звонок в НКВД и нет врага!

Значит, надо что?

Пожав руку, похлопав по плечу, первым делом надо восхищённо похвалить конструктора:

«Ваш АК-37 - превосходит всё, что до него было создано в области стрелкового вооружения. Вы – молодец, товарищ Калашников! Мы будем рекомендовать его к принятию на вооружение… Обязательно будем! А Вас – к званию Герой Социалистического труда, с вручением Золотой звезды, Ордена Ленина и Сталинской премии».

Затем не забывая улыбаться, надо потребовать от развесившего уши конструктора:

«Но только при условии, если Вы увеличите в два раза дальность стрельбы. Дальность у него маловата по сравнению с трёхлинейной винтовкой. И первым делом – автомату нужен штык! Длинный и гранённый – чтоб наш боец мог троих на него нашампурить».

И ВСЁ!!!

Нет на вооружении РККА автомата Калашникова.

Если даже конструктор удовлетворит требования, это будет уже не АК - а «Дегтярь» без сошек со штыком.

А такой он и на хер никому не нужен.

И не докопаешься к такому врагу… Он ведь о повышении дальности стрельбы заботился, а не вредил. И об удобстве орудования автоматом в рукопашной схватке.

А последнее – святое!

Только скажи что в современной войне штык на стрелковом оружие, это как член у строго соблюдающего целлюлит (или как он там?) католического монаха, последует тот же «звонок» или «письмо» в те же самые «органы».

И после этого, враг может спокойно идти в своё вражеское логово и кушать свои «ящики печенья» и «бочки варенья» - он своё дело сделал… Если он – платный наймит, конечно.

А если он идейный противник - радоваться в глубине души, показывать портрету Сталина