размышлял о том, есть ли какое-нибудь справедливое средство заставить короля управлять своей землей и народом в соответствии с законом и доброжелательностью, но все доводы были против меня. ... "Лучше рискнуть жизнью ради общего блага". В 1790 году его судили за мятеж. "Это несчастье... скрепило мою решимость скорее умереть, чем прожить жалкую жизнь, так что мое в остальном чувствительное и нежное сердце стало совершенно черствым по отношению к этому ужасному поступку".57 Пехлин, граф Карл Горн и другие присоединились к заговору с целью убийства короля.

16 марта 1792 года - дата, зловеще напоминающая о Цезаре, - Густав получил по адресу письмо с предупреждением не посещать бал-маскарад, назначенный на этот вечер во Французском театре. Он пришел в полумаске, но украшения на груди выдавали его звание. Анкарстрем узнал его, выстрелил в него и скрылся. Густава отнесли в карету и сквозь возбужденную толпу повели к королевскому дворцу. У него было сильное кровотечение, но он в шутку заметил, что похож на папу римского, которого несут в процессии по Риму. Через три часа после нападения Анкарстрем был арестован, а через несколько дней - все его главари. Хорн признался, что у заговора было сто сообщников. Народ требовал их казни; Густавус рекомендовал помиловать их. Анкарстрем был подвергнут бичеванию, обезглавлен и четвертован, Густавус задержался на десять дней; затем, узнав, что ему осталось жить всего несколько часов, он продиктовал документы о регентстве, которое должно было управлять страной и столицей. Он умер 26 марта 1792 года в возрасте сорока пяти лет. Почти вся нация оплакивала его, потому что научилась любить его, несмотря на его недостатки, и понимала, что под его руководством Швеция пережила одну из самых славных эпох в своей истории.

 

КНИГА VI. АНГЛИЯ ДЖОНСОНА

1756-89

ГЛАВА XXVII. Промышленная революция

 

I. ПРИЧИНЫ

Почему промышленная революция пришла сначала в Англию? Потому что Англия выигрывала великие войны на континенте, сохраняя свою собственную землю свободной от военных разрушений; потому что она обеспечила себе господство на морях и таким образом приобрела колонии, которые поставляли сырье и нуждались в промышленных товарах; потому что ее армии, флоты и растущее население предлагали расширяющийся рынок для промышленных товаров; потому что гильдии не могли удовлетворить эти растущие потребности; потому что прибыль от дальних торговых операций аккумулировала капитал, ищущий новые пути для инвестиций; потому что Англия позволила своим дворянам и их состояниям участвовать в торговле и промышленности; потому что постепенное вытеснение обработки земли пастбищами приводило крестьян с полей в города, где они пополняли рабочую силу, доступную для фабрик; потому что наукой в Англии руководили люди практического склада, в то время как на континенте она была посвящена преимущественно абстрактным исследованиям; и потому что в Англии было конституционное правительство, чувствительное к интересам бизнеса и смутно осознающее, что приоритет в промышленной революции сделает Англию на более чем столетие политическим лидером западного мира.

Британское господство на морях началось с разгрома испанской Армады; оно было расширено победами над Голландией в англо-голландских войнах и над Францией в войне за испанское наследство; а Семилетняя война сделала океанскую торговлю почти британской монополией. Непобедимый флот превратил Ла-Манш в защитный ров для "этой крепости, построенной природой... против инфекции и руки войны".1 Английская экономика была не только избавлена от солдатских бедствий, но и подпитывалась и стимулировалась потребностями британской и союзнических армий на континенте; отсюда особое развитие текстильной и металлургической промышленности, а также призыв к использованию машин для ускорения и фабрик для умножения производства.

Владение морями облегчало завоевание колоний. Канада и богатейшие районы Индии достались Англии в результате Семилетней войны. Плавания капитана Кука (1768-76) обеспечили Британской империи острова, стратегически полезные в войне и торговле. Победа Родни над де Грассом (1782) подтвердила британское господство над Ямайкой, Барбадосом и Багамами. Новая Зеландия была приобретена в 1787 году, Австралия - в 1788-м. Колониальная и прочая заморская торговля обеспечила британской промышленности внешний рынок, не имевший себе равных в XVIII веке. В торговле с английскими поселениями в Северной Америке было задействовано 1 078 судов и 29 000 моряков.2 Лондон, Бристоль, Ливерпуль и Глазго процветали как главные порты атлантической торговли. Колонии вывозили промышленные товары и отправляли обратно продукты питания, табак, специи, чай, шелк, хлопок, сырье, золото, серебро и драгоценные камни. Парламент ограничивал высокими тарифами импорт иностранных мануфактур и препятствовал развитию колониальной или ирландской промышленности, конкурентоспособной по сравнению с британской. Никакие внутренние пошлины (такие, как те, что мешали внутренней торговле во Франции) не препятствовали движению товаров через Англию, Шотландию и Уэльс; эти земли составляли крупнейшую зону свободной торговли в Западной Европе. Высший и средний классы пользовались высочайшим благосостоянием, а покупательная способность служила дополнительным стимулом для развития промышленного производства.

Гильдии были не в состоянии удовлетворить потребности растущих рынков в стране и за рубежом. Они создавались в основном для удовлетворения потребностей муниципалитета и его окрестностей; их сковывали старые правила, препятствовавшие изобретательству, конкуренции и предприимчивости; они не были приспособлены ни для закупки сырья из дальних источников, ни для приобретения капитала для расширения производства, ни для расчета, получения и выполнения заказов из-за границы. Постепенно на смену гильдмастерам пришли "прожектеры" (предприниматели), которые умели собирать деньги, предвидеть или создавать спрос, добывать сырье и организовывать машины и людей для производства на рынках во всех уголках земного шара.

Деньги поступали от торговли и финансов, от военных трофеев и каперов, от добычи или импорта золота или серебра, от огромных состояний, нажитых на работорговле или в колониях. Англичане уезжали бедными, некоторые возвращались богатыми. Уже в 1744 году было пятнадцать человек, которые, вернувшись из Вест-Индии, имели достаточно денег, чтобы купить выборы в парламент;3 А к 1780 году "набобы", разбогатевшие в Индии, стали силой в Палате общин. Большая часть этого экзотического богатства была доступна для инвестиций. И если во Франции дворянам было запрещено, то в Англии им было разрешено заниматься торговлей и промышленностью; богатство, укоренившееся в земле, росло за счет инвестиций в деловые предприятия; так, герцог Бриджуотер рискнул своим состоянием в добыче угля. Тысячи британцев вкладывали свои сбережения в банки, которые выдавали кредиты под низкие проценты. Ростовщики были повсюду. Банкиры поняли, что самый простой способ заработать деньги - это работать с чужими деньгами. В 1750 году в Лондоне было двадцать банков, в 1770-м - пятьдесят, в 1800-м - семьдесят.4 В 1750 году Берк насчитал двенадцать банков за пределами Лондона; в 1793 году их было уже четыреста.5 Бумажные деньги добавлялись к