нажал на газ. Потом снова звук закрываемых ворот.

Я ожидал, что Ирина сразу поднимется к нам. Даже встал с кровати и поправил покрывало. Но нет: прошло минут сорок, прежде чем внизу заскрипела входная дверь и послышались голоса. Один принадлежал Ирине, второй — незнакомому мужчине.

Поднявшись наверх, хозяйка осторожно постучала в дверь. Я открыл, мысленно поставив высший бал за деликатность. Не каждому придёт в голову стучаться в собственную дверь, за которой находятся непрошенные гости.

Рядом с Ириной стоял мужик лет сорока, в трениках и с помятой седой бородёнкой. Он глядел на нас чуть насмешливо, но с неприкрытым любопытством.

— Это Серёга, там — Ваня, — представила нас хозяйка, и тут же спросила, обращаясь ко мне: — сынишку-то как зовут? А то и не спросила.

— Пашка, — улыбнулся я.

— Ну что, здорово, мужики, — сказал мужчина, — Я Сеня. Но все меня Михалычем называют. Так оно как-то привычнее.

Я молча протянул руку. Ладонь у мужика оказалась неожиданно крепкая.

— Иришка рассказала, что у вас к чему. В общих чертах, — продолжал Михалыч, — значит, дело такое. Я ей вроде как обязан, поэтому до города свезу. Но сразу говорю по-хорошему: если за вами какая-нибудь загогоулина, вроде похищения или грабежа — покрывать не буду.

— Нет за нами никаких загогулин, — спокойно сказал я.

Михалыч прищурился, глянул на меня и кивнул.

— Посмотрим. Кто из вас с нами?

— Я, — ответил Иван.

— Вот и отлично. Сейчас готов?

— Оу, пару минут подождите, — вмешался я, — шустрые ребята.

Ирина посмотрела на меня настороженно. Но быстро поняла ситуацию.

— Туалет внизу, направо, — сказала она.

Я в ответ благодарно кивнул.

Когда я вернулся, Ирина уже успела притащить разогретое на пару пюре и молоко для Пашки. А заодно поменять пелёнку.

— Ну что, папаша, справишься сам с кормёжкой? — иронично спросила она.

— Справлюсь, — спокойно ответил я.

— Осторожнее, следи, чтобы ребёнок всё проглотил прежде, чем давать следующую ложку.

— Ясно.

— Мы постараемся скорее. Думаю, вернёмся до Таньки. Но если что — сидите тихо, дожидайтесь нас.

— Разберёмся, — кивнул я.

Когда они вышли, я посмотрел в окно. Там, под забором, стояла видавший виды ВАЗовский универсал. Иван залез на пассажирское сиденье. Конечно, он не стал с собой брать всю сумку — только один слиток. Было немного тревожно отправлять его одного, но Ирина права: другого выхода просто нет. Хорошо, что он решился пойти со мной. Одному выкручиваться было бы куда сложнее.

Я отдавал себе отчёт, что мы балансируем на грани больших неприятностей. Стоит только здешним государственным органам хоть немного нами заинтересоваться — и неприятности поваляться лавиной. Самой страшной из них может быть, конечно, разлука с Пашкой.

Надо действовать осторожно и продуманно, чтобы этого не допустить.

Я посмотрел на сына. После еды он снова засыпал. Только теперь, когда на меня свалились заботы о нём, я осознал в полной мере, что переживала Алина в первые месяцы после родов. У меня-то оставалась работа, командировки, задания… я помогал ей только ночами. А она жила в таком режиме непрерывно. И даже ни разу не пожаловалась…

Я вспомнил мучительный момент, когда её притянуло внутрь клетки. Зажмурился. И усилием воли заставил себя запереть это воспоминание на замок.

Не время предаваться отчаянию.

Глава 2

Иван с Ириной вернулись часа через четыре. Судя по тому, что напарник спокойно и уверенно, улыбаясь, вышел из машины — всё прошло хорошо. В его руках был огромный пакет, из которого виднелась упаковка подгузников одной известной фирмы, которая существовала и в нашем мире.

Я думал, что Михалыч поедет дальше, по своим делам. Но вместо этого он помог Ирине достать из багажника ещё две сумки, и направился в дом.

Первым делом Ирина снова переодела и накормила Пашку — уже нормальной смесью и хорошим прикормом, которые они купили в детском магазине. Михалыч не спешил уходить; он деятельно помогал хозяйке забираться с закупками и хлопотами с ребёнком.

Наконец, где-то через полчаса всё было сделано. Иван поглядел на меня, приподняв бровь, и сказал:

— Ну что ж. Пора бы знать честь, да?

— Можно рассчитаться, — кивнул я. Потом посмотрел на Михалыча.

— У меня будет к вам предложение, — сказал я.

— Да? — насторожился тот.

— Ваша машина. Во сколько бы вы её оценили.

Михалыч засмеялся.

— Ребят, ну вы даёте. При ваших-то деньгах можно что получше выбрать. Даже если надо очень срочно, — сказал он.

— А если нам не нужно получше? Но по возможности прямо сейчас?

Михалыч замялся. Было видно, что от денег он бы точно не отказался, и сейчас у него в душе происходила борьба между жадностью и совестью, которая не позволяла совсем уж задрать цену.

— Ну… сотки хватит, — наконец, сказал он, и тут же затарахтел, будто оправдываясь: — С договором сейчас просто, у меня валяются пара распечатанных форм. А вот со страховкой вопрос. Можно через приложение сделать, но оно только после полуночи будет действовать. Таких, кто продавал бы готовые полисы в нашей деревне нет. Только в Троицке.

— Гаишники злые тут? — спросил я.

— Злые, — кивнул Михалыч, — душу вынут.

— А сговорчивые?

— Ну… да. Наверное.

— Значит, берём, — сказал я, — Вань, сколько у нас нала сейчас?

Напарник глянул на меня неодобрительно, но всё-таки ответил:

— Чуть больше двух миллионов.

— Дай двести, пожалуйста.

Ваня хотел что-то сказать, но, наткнувшись на мой взгляд, передумал.

— Вы пока сходите за документами, бланком договора и ключами, пожалуйста, — попросил я.

Михалыч чуть ли не пулей вылетел из комнаты.

Как только внизу бухнула входная дверь, Ирина нахмурилась и сказала:

— Ребят, ну вы чего, с ходу так деньгами-то сорить? Ну какие двести? За эту развалюху и двадцатки жалко! Я уж не стала при нём, мне ту жить ещё — но это стыдоба какая-то…

— Скажите, Ира. Михалыч бухает? — спросил я.

— Да нет. Не особенно, — Ирина вздохнула, — завязал пяток лет назад… личная трагедия. Работящий мужик, только связываться с ним бояться. Застрял он тут. Перебивается разовыми заработками, да с пенсией нищенской.

— Я вот тоже так подумал, — кивнул я, — значит, деньги не пропьёт, верно?

— Верно.

— И болтать особо не будет?

— Да куда уж — думаю, рванёт в город, пытаться жизнь заново наладить, пока возможность есть.

— И это для нас лучший вариант. Верно? — улыбнулся я.

Ирина улыбнулась в ответ.

— А не так вы просты, ребята, да? — сказала она.

В этот момент вернулся Михалыч. Боясь дышать — видимо, чтобы удачу не спугнуть — он дал мне договор под подпись.

— Вот тут, — указал он, — нужны паспортные данные.