Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Люди считают меня чудаком ещё и потому, что я разговариваю сам с собой. Но это им только кажется. На самом же деле у меня есть настоящие собеседники — мои музыкальные инструменты. Вы думаете, с ними не о чем поговорить?
С этим вопросом Триоль обращался неизвестно к кому, и тут же получал на него свой собственный ответ:
— Э-э, нет, друзья, вы глубоко ошибаетесь! Возьмите, к примеру, скрипку. Что за чуткость, что за доброта! Всё она понимает с полуслова. Бывает, вспомнишь что-нибудь грустное, коснёшься её струн смычком — и она загрустит с тобой, словно переживает твоё горе… А если тебе весело — веселится и она. Да ещё как — ноги на месте не удержишь!.. А контрабас? Большой, сердитый с виду, вечно гудит и ворчит, а сам добряк, каких свет не видывал!.. Я уже не говорю про виолончель. Прекраснее голоса не услышишь. Он словно человеческий. Послушаешь — и дух захватывает: не хочется плакать, а заплачешь… Нет, что бы ни говорили люди, а музыкальные инструменты разговаривают!.. Но я справедлив и не скрою: с ними говорить не просто. Их надо научиться понимать. Конечно, если подойти, скажем, к контрабасу и дёрнуть его за струну, то он огрызнётся и замолчит. А умеючи — можно. И в этом нет никакого сомнения!
Именно в тот день, когда началась вся эта история, мастер Триоль закончил работу и по привычке проворчал, обращаясь неизвестно к кому:
— Вы, конечно, не верите ни одному моему слову? Тогда вы ничего не смыслите в моей профессии.
Как вдруг услышал:
— Я верю каждому вашему слову, уважаемый мастер Триоль!
Триоль вздрогнул.
В дверях стоял какой-то незнакомец.
— Не имею чести вас знать, — настороженно произнёс Триоль.
— Зато слух о вашем поразительном искусстве удивляет даже волшебников!
— Каких волшебников? — пожал плечами Триоль.
— Ах да! — рассмеялся незнакомец и переступил порог мастерской. — Я, кажется, ещё не представился. Я волшебник-музыкант и ваш покорный слуга — Гармониус.
— Как?.. Самый настоящий волшебник?! — с сомнением воскликнул Триоль, который никогда ещё не имел дела с волшебниками.
— Ну да, — невозмутимо ответил Гармониус. — И могу убедить вас в этом. Я приглашаю вас в мою Капеллиану — город музыкальных инструментов. И если вы пожелаете, то сможете стать музыкальным мастером этого замечательного города.
— А далеко находится ваша… Капеллиана? — спросил Триоль, раздумывая над тем, шутит ли человек, назвавший себя Гармониусом, или говорит правду.
— Довольно далеко, — ответил волшебник. — За горой Карийон, между озёрами Мамбу, Лимба и Маримба.
— Ну знаете… — проворчал Триоль. — Я слишком стар для столь далёкого путешествия.
— Ах, стоит ли говорить о пустяках! — беспечно отозвался Гармониус. — Вот, пожалуйста, прошу вас — наденьте эти очки.
Мастер Триоль нацепил на нос чёрные очки.
— Я ничего не вижу.
— Терпение, сударь! — рассмеялся Гармониус. — Сейчас увидите… Престо-виво-ретто-вивачче!
Триолю показалось, что он оторвался от стула, на котором сидел, и вдруг стал лёгким как пушинка. Потом в ушах у него что-то засвистело, завыло, загудело и внезапно оборвалось.
— Послушайте! — с испугом воскликнул он.
Никто не откликнулся.
Тогда Триоль снял очки и сердито пробурчал:
— Что за шутки, сударь!..
Оглядевшись, он ахнул.
С высокого пригорка он увидел город необыкновенной красоты, раскинувшийся у трёх голубых озёр. Такой город, пожалуй, можно было бы увидеть только на картинке, где художник изрядно нафантазировал, не жалея при этом самых ярких красок. Причудливые деревья имели здесь форму лир и арф, а цветы напоминали крохотные барабаны, колокольчики и тамбурины.
Но самое удивительное — по улицам города ходили Скрипки, Контрабасы, Геликоны и Флейты.
— Чудеса!.. — протянул Триоль. — Но где же волшебник Гармониус?
— Я здесь, — послышался позади весёлый голос волшебника. — И, как видите, не обманул вас.
Он взял у мастера Триоля чёрные волшебные очки и вместе со своими аккуратно уложил в плоскую коробочку.
Триоль, проводив очки глазами, робко спросил:
— А если мне понадобится, скажем…
— Ну конечно, — перебил его Гармониус. — Если вам понадобится вернуться обратно в свою мастерскую, очки к вашим услугам. Но я уверен, что вы так полюбите мой город, что захотите прожить в нём сотню-другую лет.
— Увы, — ответил Триоль, — сотня-другая лет — это слишком много для такого старика, как я.
— В волшебном городе вы можете прожить сто лет, двести… Словом, сколько вам угодно.
Гармониус взял лист бумаги и нарисовал дом.
— Нравится? — спросил он. — Это теперь ваш дом. В нём есть всё необходимое. Там на верстаке вы увидите золотой молоточек и хрустальную наковальню — это мой подарок.
Мастер Триоль покосился на рисунок.
— Славный домик, — сказал он. — Его можно поместить в рамочку и украсить им стенку. Но должен вам заметить, сударь, это ведь не настоящий дом…
— Вы так думаете? — лукаво улыбнулся Гармониус.
Рисунок затрепетал в руке волшебника. Маэстро разжал пальцы. Сильный порыв ветра подхватил листок и поднял его ввысь. Он, словно голубь, покружился над городом и плавно опустился между Певучим и Барабанным Замками. Едва он коснулся земли, волшебник взмахнул рукой.
— Ли́битум-ад-ли́битум! — воскликнул он.
Что-то ярко вспыхнуло, и на месте, куда опустился листок, появился дом.
— Готово, — сказал Гармониус и широким жестом гостеприимного хозяина пригласил мастера Триоля войти в город.
Ошибка волшебника Гармониуса
Новый город зашумел на все лады. Пели скрипки и виолончели, бухали барабаны и литавры, басили контрабасы и тубы, заливались трелями флейты и кларнеты, дудели трубы и валторны, ревели тромбоны и геликоны. Словом, поднялся такой шум, хоть беги куда глаза глядят.
Гармониус зажал уши.
— Как же я не подумал о том, что мои славные капеллиане будут мешать друг другу?
Мастер Триоль с ним согласился:
— Шутка ли сказать, сударь, совсем рядышком вы поселили почти все существующие на свете музыкальные инструменты!
— Да, да, — воскликнул Гармониус, — это моя ошибка! Надо что-то придумать. И поскорее.
Но думать ему не давали.
Музыкальные инструменты спорили, жаловались друг на друга и, чуть что, бежали к Гармониусу.
И для волшебника начались заботы одна тяжелее другой. Ежедневно ему приходилось сочинять музыку. Без музыки капеллиане не могли прожить и дня — она заменяла им пищу и воздух.
Однажды к Гармониусу пришла Флейта.
— Что мне делать? — чуть не плача, воскликнула она. — Я потеряла свою нотную тетрадь. Я пробую петь на память, но у меня нет памяти. Ах, Маэстро, это такое несчастье!
— Ну, успокойся, успокойся, — сказал Гармониус. — Сейчас мы всё уладим.
И по ошибке