– Объявление пока не уберу, – решил Юрец, – а ты не поддавайся на уговоры: «Это моя дочь, жена, сестра, она подъехать не может, час назад упала, обе ноги сломала, в больницу попала».

– Такое он навряд ли скажет, – рассмеялась я, поспешила к пиццерии и у входа увидела мужчину лет тридцати пяти – сорока в дорогом костюме.

Похоже, это клерк и он только что покинул офис.

– Дарья? – спросил он. – Давайте связку!

Мне бесцеремонность незнакомца не понравилась.

– Хорошо, что вы пришли. Кому принадлежат ключи?

После короткой заминки он ответил:

– Моей сестре.

– У вас есть ее фото?

– Нет, зачем оно мне?

– Тогда я посмотрю на снимок в соцсетях. Скажите, как найти вашу сестру в Фейсбуке, Инстаграме, или где она зарегистрирована?

– Ее там нет!

Я вспомнила блондинок, которые болтали в кафе, а потом со словами «Сделаем селфи и выложим» стали самозабвенно запечатлевать себя с бокалами латте в наманикюренных лапках, поняла, что проиграла спор Юре, и решительно сказала:

– Извините, но ключи потеряли не вы.

– Сестра выронила, – заявил «клерк».

– Как вас зовут? – спросила я.

– Сергей.

– А отчество?

– Не привык к нему.

– Но все-таки?

– Иванович.

– Фамилия?

– Вы, случайно, не в полиции служите?

Я улыбнулась.

– Подскажите телефон вашей родственницы. Кстати, как к ней обращаться?

– Таня. Зачем она вам?

– Это ее ключи. Отдам их только в руки владелице.

– Послушайте, – заворковал Сергей, – так уж получилось, что я работаю в паре шагов от торгового центра. Таня находится в Москве на другом конце города в районе Рязанского шоссе, представляете, сколько времени ей сюда ехать? Проще мне ключи отдать.

– Или я звоню Татьяне, или ухожу, – твердо заявила я.

И тут незнакомец схватил лаковую сумочку, которая висела у меня на плече, и сдернул ее. Не знаю, каким образом я ухитрилась вцепиться в длинный ремень и завопить:

– Помогите! Грабят!

Из расположенного напротив магазина дорогой посуды высунулся охранник и со словами:

– Что тут происходит? – направился в сторону пиццерии.

– Чтоб ты сдохла, тварь, – пожелал мне Сергей и юркнул в боковой коридор.

Секьюрити приблизился ко мне.

– Похоже, у вас хотели украсть сумку.

– Да, – дрожащим голосом подтвердила я, – человек в дорогом костюме, никогда и не подумаешь, что он разбоем занимается.

– Дашенция, оценивать твое поведение не хочу, – заявил Собачкин, ставя передо мной чашку с чаем.

– Сергей прилично выглядел, – вздохнула я, – не грязный, не пьяный, в совсем не дешевой одежде.

– Бомжа в дорогой торговый центр охрана не пустит, – засмеялся Кузя. – Если же он внутрь проберется, то люди в сторону от него будут шарахаться. Нынче карманники – это женщина в «Шанели» или мужик, импозантный, как профессор времен Николая Второго. Они тебя заговорят, сумочку незаметно обчистят и смоются.

– Кстати, о сумочке, – перебила его я, – парень за нее схватился, вот тут. На коже точно остались его отпечатки. Кузя, ты же можешь найти обладателя пальчиков?

– Угу, – пробормотал вождь компьютеров, – если он есть в базе МВД или в других каких-то, тогда да. Запущу программу поиска. Давай торбу, сейчас сделаю.

– Покажи монету, – попросил Сеня.

Я вынула связку.

– Смотри.

– Не похожа на деньги, – заметил Собачкин, – хотя я, конечно, не могу знать все, что за многие столетия выпускалось. Ну-ка…

Семен взял лупу и стал внимательно рассматривать брелок.

И тут мне позвонила Маша.

– Муся!

– Это не Катя, – быстро ответила я.

– Я звоню именно тебе, – уточнила Манюня. – Ты сколько весишь?

Вопрос меня удивил.

– Сорок пять кило. А зачем это тебе?

– Наверное, она думает, можно ли мать бесплатно как багаж провезти, – с самым серьезным видом предложил Кузя, бегая пальцами по клавиатуре компьютера. – Зачем на билет тратиться?

– Привет, Кузя, – громко сказала Маруся, – не получится Дашутку так самолетом отправить. Чемодан тяжелее двадцати трех кэгэ не возьмут. Мам, а рост у тебя какой?

– Метр шестьдесят четыре, – ответила я.

– Точно?

– Всегда такой был. Даже интересно, для какой цели тебе эта информация понадобилась, – не сдержала я любопытства.

– Можешь приехать ко мне в клинику? – защебетала Маруся. – Ну очень надо.

– Что случилось? – испугалась я. – Кто заболел? Хучик? Черри? Афина? Мафи? У тебя неприятности?

– Ну зачем сразу о плохом думать? – спросила Манюня.

Я затруднилась с ответом, вместо меня выступил Собачкин:

– Потому что, если у детей полный порядок, они родителям не звонят. Особенно заботливые ограничиваются одним разговором в три дня: «Пап, у тебя все ок? Ну супер». Конец беседе. Но ежели дитятко двадцати с лишним лет звонит и голосом приторным, как мед с вареньем, шуршит: «Папочка, нам надо встретиться», то… – Сеня сделал паузу. – То или он без денег остался, или в такую задницу попал, что самому, несмотря на глупую голову, страшно стало. На мой взгляд родителя, опустевший кошелек предпочтительнее. Потому что во втором случае и бабок лишишься, и нервы в лохмотья порвешь.

– Мусик! Скажи Сене, что он не прав. Денег не надо, – зачастила Маруся, – и ничего дурного не произошло. Просто Катька меня подвела. А нам надо аппарат опробовать. Требуется человек весом до сорока шести кило и ростом не больше, чем у тебя. Ну, мусик!

– Если это не бормашина, то я приеду, – пообещала я.

– Честное слово, к стоматологии томограф отношения не имеет, – заверила меня Манюня.

Я поднялась.

– Отлучусь ненадолго, скоро вернусь.

– Давай, давай, – фыркнул Сеня, – там точно какая-то засада: если зубы сверлить не будут, то клизму поставят!

Я остановилась на пороге.

– Кузя, можешь посмотреть комменты под сообщением о ключах, которое выставил Юрец? Сергей там как-то отметился?

– Ты езжай куда собиралась, – отмахнулся от меня Кузя, – спасибо за совет. Давно сам догадался. От Сергея комментов нет.

– А телефон? – не утихала я. – Он мне звонил!