возвышалась над палатками как главный шатер. Ребята сидели у костра, на анином полотенце разложены припасы.

— Вы чего меня раньше не разбудили?! Черт, сам не заметил, как заснул…

— Нормально, нам всем сегодня спать по очереди. Парням, я имею в виду. — сказал Серёга. — Будем дежурить, поддерживать костер, охранять лагерь. Как вчера не пойдет, всем нужно выспаться.

Я сел у костра и Оля протянула мне будерброд. На очень ровно отрезанном куске хлеба лежала ветчина, сыр и салатный лист. Вот что такое женская компания в походе. Даже когда ничего уже нет, девушки умудряются из этого ничего сообразить целый обед, да ещё и сервировать стол. Вспомнилась холодная гречка и выковыривание ножом куска тушёной говядины из банки в своем последнем походе. В крайнем. В горах не говорят в последнем… Вот ведь интересно, салатный лист они не поленились упаковать в какой то твердый контейнер, раз он не мятый.

— Я дежурю, Серёга. — сказал я, жуя этот бесподобный бутерброд, который оказался ещё и смазан каким то вкусным соусом. — Уже поспал нормально. Подниму Никиту через полночи. Ты спи.

Серега посмотрел на нас всех хмуро.

— Я прошу прощения у всех. Девушки, особенно у вас. Я не халтурил, я старался все делать правильно. Ума не приложу, где я ошибся и как все это получилось.

— Серёг, все нормально. — улыбнулась Лена. — кто не работает, тот не ошибается. Завтра выйдем.

Да уж, девушки нам достались просто чудо, что тут еще скажешь. Обе первоходы, но ума и выдержки обеим не занимать. И хозяйственности в придачу. Это ж надо, соус с собой взять и тащить в своем рюкзаке.

Никита поддержал мою идею о нашем дежурстве, но Серёга все таки постановил делить на троих. Распределил нам время, моё с вечера и до часу, Никита с часу до четырех, потом будит его. Он с четырех и до побудки в семь. На том и порешили. Сразу после ужина девушки забрались в свою палатку, а мы втроём немного прошлись вокруг.

— Если опять придет, старайтесь его отогнать подальше горящей веткой. Но из круга света не выходить! Петарды ещё есть?

— Да, четыре штуки.

— Как крайняя мера, если станет нападать. Главное костер поддерживать, так, чтобы пламя всегда было побольше, он огня боится.

— Лишь бы друзей не привел, — мрачно сказал Никита. — то ли медведей, то ли волков.

— Медведи точно не воют, как вчера.

— А волки обычно по одиночке не ходят и не охотятся. — возразил я. — Тем более в одиночку не нападают на пятерых человек.

— Да и выло очень низко и рычало так, как будто размером с корову, — задумчиво проговорил Серёга. — может это был пес пастуший всего навсего? Убежал от пастуха, или даже просто ночью погулять отправился?

— Очень может быть, — сказал я, — даже, пожалуй, это наиболее вероятно.

— Кавказская овчарка намного крупнее волка и намного сильнее. Это волкодав. Волков он жрет и нам с таким справится будет сложнее, если все же нападет. Но он не дикий зверь и не охотится, его кормит человек. Так что он может и не хочет нас сожрать, а просто воспринял нас как угрозу, может они сюда баранов выгоняют. Или просто ночевали неподалеку вчера. А сегодня угнали стадо и их тут нет. В общем расходимся.

Серега и Никита залезли в палатки и, по крайне мере, один из них сразу заснул. Послышался храп. Я присел поближе к костру и стал смотреть в огонь. Хоть и поспал, все равно чувствовалась противная усталость. Хотелось лечь. В таком состоянии ложится вообще нельзя, не заметишь, как уснешь. Поэтому я встал и принялся ходить вокруг лагеря. Время от времени я подкладывал в костер сушняка, поддерживая высокое, яркое пламя. Вокруг все было спокойно, ночную тишину не нарушали никакие посторонние звуки. Я посмотрел на часы, было начало одиннадцатого, дежурить еще почти три часа. Вот жаль, что не додумался попросить у Сереги его карту, сейчас бы изучил, чтобы завтра ориентироваться на маршруте. И все же как такое могло получится, что мы прошли кругом и вернулись прям в то же самое место? Если Серега нас вел по прямой в одном направлении. Да еще и сверялся с компасом время от времени и компас показывал Северо-Запад. Может ли такое совпасть, что компас заело на Северо-Западе, а мы плавно на полпути повернули, думая, что идем по прямой и пошли в обратном направлении? Одними и теми же местами мы точно не шли, я помню как утром проходили тропой над обрывом в речку, а после обеда поднимались на холм с березами. Значит обошли кругом. Ну, как-то так получилось, что мы снова в том же месте. Теперь главное пережить спокойно ночь, выспаться и завтра выбраться отсюда.

Хождение кругами вокруг лагеря скоро перешло в небольшие радиальные выходы в разные стороны. Я не уходил далеко от палаток, метров на тридцать — сорок и возвращался. Проходя очередной раз мимо костра посмотрел на часы, было уже начало первого, оставалось дежурить меньше часа. И тут издалека, со стороны снежных гор донёсся тот самый вой. Я был к нему готов, но все равно почувствовал как зашевелились волосы на затылке и на секунду спину свело судорогой. Ну вот и все, он идёт. Бросился к костру и подкинул сушняка, огонь затрещал сильнее выбрасывая вверх искры. Выхватил горящую головню подлиннее и встал спиной к огню. Вой повторился намного ближе. Я оторопел, по ощущениям ближе на несколько километров. Или их несколько, или эта тварь передвигается с какой-то невообразимой скоростью, с костром я возился не больше полутора минут.

Я замер и стал прислушиваться. Тишину вновь разорвал вой, такой страшный, что внутри все похолодело. Столько злобы и дикой ярости было в нем. И прозвучал он совсем уже близко, ближе еще на несколько километров. На грани паники я метнулся к своей палатке, у входа в которую стоял рюкзак с открытым нижним карманом. В этот раз засунув руку я сразу ухватил петарду, поджег фитиль от полыхающей головни в другой руке, крикнул изо всех сил:

— Ребята, петарда! — и бросил ее в ту сторону, откуда слышался вой.

Громыхнуло в тишине страшно, вспышка света осветила даже окружающие склоны гор. И всю ровную местность рядом с лагерем. Светло было долю секунды, вспышка погасла, а мозг всё ещё обрабатывал полученную за мгновение информацию и дорисовывал картинку. По зелёной траве к нам неслась огромная тень. Волнообразными, как показалось, движениями. Такие стремительные и длинные были скачки. Неслась со скоростью гоночного