— Тебе лучше? — спросил Макс, стараясь не разжимать губ.

Ага, я сейчас чуть не стала свидетелем превращения любимого в вампира. Выходит, мы с ним никогда…

— Кхм! — раздалось за дверью, и по коридору прошуршали шаги.

Макс не шевельнулся. Даже бровью не повел. Я же готова была бежать разбираться с мамой.

— Она нас видела! — прошептала я, спуская ноги с кровати.

— Да? И что? — Макс потянулся, взял верхнюю книжку из стопки и стал лениво перелистывать.

— Как что? — опешила я и тут же ощутила резкие толчки в виске. Опять головная боль! Быстро она вернулась.

— Во-первых, в следующий раз будем лучше закрывать дверь. — Макс захлопнул учебник. — Во-вторых, в тот же самый следующий раз я приглашу тебя к себе. В-третьих, я на тебе женюсь, и нам вообще никто никогда не будет мешать.

— И не мечтай! — Я вновь закопалась в одеяло. Ничего себе заявки. — Я за холодильники замуж не выхожу. И вообще рано об этом говорить!

От смущения я готова была утонуть лицом в подушке, но Макс не позволил — обнял меня за плечи, вынимая из кровати, заставляя сесть.

— А когда об этом можно будет говорить? — невинным голосом спросил он.

Нет, ну что за дела! Я готова сквозь землю провалиться, а он смотрит так, словно проверяет на детекторе лжи.

— Не знаю. — Я старательно отводила глаза. — После окончания школы.

— Хорошая мысль! — Макс поднял над головой учебник. — С какого предмета начнем?

— Ты так легко говоришь, будто двадцать раз был женат! — возмутилась я.

— Двадцать раз не был, — качнул головой Макс, с явным удовольствием разглядывая, как я кутаюсь в одеяло, устраиваясь поудобней. — Был помолвлен. Один раз.

Хорошо, что я сидела в кровати, а то упавшая от удивления челюсть разбилась бы о жесткий пол.

— С Катрин? — вырвалось у меня. Молчи, молчи, молчи! Сколько раз ругала себя за несдержанность. Ну вот зачем я вообще вспомнила гадкую вампиршу? Других тем для разговоров у нас, что ли, нет? Она исчезла. Исчезла из нашей жизни навсегда и больше не появится.

— Ее звали Мари.

— Какое совпадение! — фыркнула я, отворачиваясь.

— Мари-Хелен. — Макс делал вид, что не замечает моих острот. — У нее были такие же волосы, как у тебя.

Были? И сплыли? До недавних пор я считала ревность страшной пошлятиной. Что может быть глупее, чем изводить любимого придирками, бесконечными вопросами и подозрениями? Но сейчас мне именно этим и хотелось заняться — задавать вопросы и изводить придирками.

Если я ничего не могла понять по лицу Макса, то он считывал мои эмоции, как с книжной страницы. По его довольной улыбке я поняла, что мои старания сдержать поток вопросов замечены.

— Прелестная была девушка… — длил мои мучения Макс.

— Чем выгодно отличалась от меня… — поддакнула я. Так, кажется, сейчас начнется маленькая атомная война.

— Еще как отличалась! — расширил глаза Макс.

— Ты был влюблен? — накручивала я себя все больше и больше. Сейчас он скажет «да», и я что-нибудь в кого-нибудь брошу.

— Не то слово!

В эту секунду Макс совершенно не был похож на вампира. Улыбка, глаза, восторг на лице… Не хватает только румянца. Ну, все! Я запустила в него подушкой. Не попала. Короткое движение, и подушка в руке Макса. Я быстро оглядела себя. Можно было еще метнуть одеяло, но оно точно не причинит ему вреда. Я наклонилась. Белая ладонь легла на тапочек раньше, чем я успела его коснуться.

— Ты с ней целовался? — прошептала я.

— Ты целуешься лучше.

Он был слишком близко, я склонилась к его губам быстрее, чем успела что-либо сообразить. На секунду сама себе показалась огнедышащим драконом — настолько холоден был его рот и настолько горяча я.

— Чем еще мы отличаемся? — пробормотала я, забираясь обратно на кровать и отбирая свою подушку. В горле вдруг запершило, я с тревогой оглянулась. Мне показалось? По полу вроде кто-то пробежал. От книжного шкафа к столу. Глупость, показалось, конечно. Я повернулась, готовая слушать рассказ любимого и ни в коем случае не думать о белой мыши.

— Она была умной, — спокойно произнес Макс. Пока он говорил, душа моя успела подпрыгнуть, стукнуть меня по мозгам и обиженно уползти в пятки. — Любила учиться. Я был у нее репетитором. Ей совершенно не давалась математика.

— И вы за неспешным изучением теоремы Пифагора… — продолжила я пасторальную картинку. О чем он думает? Зачем мне все это рассказывает!

— Мы были помолвлены, — согласно кивнул любимый. — А потом я умер.

Я кубарем скатилась с небес язвительности на землю стыда, обиды тут же забылись. Бедный! Какая печальная история!

— И что же та девушка? — прошептала я. Если сейчас он скажет, что она была первая, кого он покусал, став вампиром, я разрыдаюсь. Или она от тоски бросилась со скалы и теперь бродит бестелесным призраком по улицам Берлина…

— Ни-че-го. — Макс потер руки, словно стряхивал с них прожитое. — Ab-so-lut nichts. Поужасалась. Поубивалась. А потом вышла замуж.

— А ты? — Какой ужас! Я вот так запросто разговариваю с человеком, который столько всего пережил! — Разве ты не пришел к ней рассказать, что произошло?

Бедная девушка! Несчастный Макс! Я бы, наверное, с ума сошла от переживаний.

— Ты же любишь читать, — Макс кивнул в сторону книжных полок, — и, вероятно, знаешь, что подобные разговоры до добра не доводят. Вряд ли ей стало бы легче, узнай она, кем я стал.

Я посмотрела на ряды книг, пытаясь сообразить, какую конкретно имеет в виду любимый. Толстого, знатока человеческих душ? Тургенева, певца девичьих сердец? Достоевского, защитника «униженных и оскорбленных»?

И тут мне снова показалось, что под столом что-то промелькнуло. Вот только персональных галлюцинаций мне здесь не хватает!

Мой отстраненный взгляд Макс понял по-своему.

— О чем ты размышляешь? — Голос его стал напряженным.

— Что? — Я все еще вглядывалась в темноту пространства под столом. — Не знаю.

Только не думать о белой мыши… Только не думать!

— Считается, что любить умеют не все, — неспешно заговорил Макс. — Это некая особенность души. Но так как, по мнению исследователей, души у вампиров нет, мы же проклятые создания, променявшие души на вечную жизнь, то мы автоматически лишаемся способности любить, не имеем привязанностей и вообще крайне равнодушные ребята.

Он размышлял вслух, а я все больше и больше чувствовала, до какой же степени я гадкая и мерзкая. Конечно же, Максу было неприятно об этом вспоминать, я же своими глупыми вопросами заставила его вернуться в прошлое. Мыши еще тут у меня белые…