размышляет над своим прошлым. У него будет масса возможностей подумать об этом в других эпизодах, более насыщенных событиями. Рассуждения Реджи по поводу выбора профессии, например, звучали бы куда эффектнее во время жизненно важной операции, которую он делал бы своему младшему брату.

Если вам никак не вырваться из «зала ожидания», еще раз проанализируйте свое произведение, чтобы честно определить для себя главное событие. Все, что происходило до него, можно вырезать. Если эта часть текста содержит какую-то важную информацию, подумайте, насколько сжато вы сможете ее передать. Удивительно, но часто двадцать страниц можно смело заменить одним абзацем или внутренним монологом. Если вам необходимы еще более решительные меры, вы найдете их в «Радикальной хрургии для романа».

МЕДЛЕННЫЙ РАЗБЕГ

КОГДА ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ ГЕРОЯ ОПИСЫВАЕТСЯ БЕЗ ВСЯКИХ НА ТО ПРИЧИН

1

Первым воспоминанием Рейнальдо был вечер, когда его мать, графиня, собиралась пойти поиграть в карты. Тогда скандально известный маркиз Вин Дизель заехал за ней в элегантной повозке времен Людовика Пятнадцатого. Ангорские мерины в свете сумерек, запряженные по последней моде, и дуга упряжки, изогнутая амперсандом, навсегда врезались в память Рейнальдо.

— Доброй ночи, милый принц! — крикнула ему мать, стоя в дверях. — Сладких тебе снов!

— Умоляю, матушка, останьтесь! — закричал малыш Рейнальдо, указывая на тьму, притаившуюся за дамасскими фонарями. — Не опасно ли там?

— О, это все левиафаны твоего воображения, — громко рассмеялась графиня, закрывая за собой дверь.

Той ночью она вернулась невредимой и принесла ему карамельный лобковый парик, который выиграла в последней раздаче.

2

Тридцатипятилетний Рейнальдо вскочил с кровати, дружески посмеиваясь над своим слугой Хьюго, и принялся за утренний туалет.

Вскоре, щедро спрыснув себя маслами и благоухая амброй, Рейнальдо крикнул:

— Не нужно настраивать панголину сегодня, Хьюго! Я решил отменить урок и поиграть в бадминтон с инфантой.

По неведомым причинам многие авторы считают, что рассказ о сорокалетнем кутиле нужно непременно начать с того момента, когда он был пятилетним мальчиком. Также любят эти авторы для полноты картины описать героя в десять, пятнадцать и двадцать пять лет, прежде чем доберутся до возраста, когда с ним наконец начнет что-то происходить. Скорее всего, это делается для того, чтобы проникнуть во внутренний мир героя, раскрыть черты, которые сформировались под влиянием описываемых событий, и это всё превосходно, если вы пишете работу для конференции психоаналитиков. Читатель же надеялся увлеченно кивать, погрузившись в сюжет. (Заметьте, слова «кивать» и «зевать» различаются всего двумя буквами; не перепутайте, увлекшись бесконечными воспоминаниями о детстве героя.)

Конечно, вы должны знать все о своем персонаже, но в редких случаях действительно нужно делиться всем этим с читателем. Говоря «редко», мы имеем в виду «никогда». Вы как автор оказываете читателю услугу — рассказываете историю. Когда вы сами обращаетесь к кому-то за услугой, например к IT-специалисту, разве вы хотите услышать все, что он знает о языке C++, кодировке SSID и шифровании открытого ключа, прежде чем он скажет вам, как вернуться в интернет?

РАДИКАЛЬНАЯ ХИРУРГИЯ ДЛЯ РОМАНА:

В САМУЮ СУТЬ

Если вы увязли во вводной справочной информации, рассмотрите этот проверенный временем метод.

Выберите ключевую сцену, и пускай она открывает собой ваш роман. Поместите персонажа в центр конфликта, чтобы мгновенно вовлечь читателя. Это может быть первое захватывающее событие в романе, но может быть и кульминация: большая перестрелка, стерилизация, массовое самоубийство… Тогда вся оставшаяся книга понадобится вам для того, чтобы показать, с чего началось все это безобразие. Как только история станет набирать обороты, вы сможете приостановить действие, чтобы ввести читателя в курс дела. Вот тогда и сообщайте ему любую необходимую справочную информацию.

Применение этой техники не ограничено романами, в которых каждую минуту все взрывается и грохочет. «А вот и я, в одном полотенце, в самом дорогом номере отеля “Плаза”, человек, который думал, что женится на богатой наследнице. Но не ее я нашел, когда открыл дверь…» работает так же хорошо, как: «Я был одет лишь в полотенце в самом дорогом номере отеля “Плаза”, когда услышал выстрелы в коридоре…»

СЛАЙД-ШОУ С КАНИКУЛ

КОГДА АВТОР ЗАМЕНЯЕТ ДЕЙСТВИЕ ОПИСАНИЕМ МЕСТА

«Рах т’Уай был намного грязнее, чем Бангало», — подумал Чип, застегивая рюкзак. И все же он не знал, найдет ли здесь более глубокий смысл жизни, который он искал на Востоке уже несколько недель. Неужели целых три недели? Он сосчитал в уме, потягивая горький местный чай из чайных листьев и горячей воды. Одна, две, три недели! Целых три!

Первую неделю он провел среди пышной растительности Бангало, где экзотические усики плотоядных растений стали еще романтичнее от случайной встречи с Хизер на Весеннем перевале, по пути из У. в М. После их романтической ночи он спустился на лодке в горную деревню Рух Нинг Цор и наконец заночевал в автобусе, который, казалось, всегда был на грани исчезновения в величии и таинственности ландшафта, через который он проезжал на пути к меловым скалам прибрежного атолла Суппу Рашон…

Было время, когда книгу удавалось продать только потому, что ее автор побывал в далеких краях и решил рассказать об увиденном. Этот автор — Марко Поло, а время — XIII век. Если у вас есть определенные знания о каком-либо интересном месте, используйте их, чтобы придать вашему роману особый колорит и аутентичность. Роскошные базары, которые вы посещали, очаровательные мошенники, с которыми вы делились своими деньгами, или оборванные уличные дети, которых вы жалели, — все это пригодится. Но помните, что типичные ошибки писателей одинаковы и в Тимбукту, и в Терре-Хот, и в любом другом городе. Если Чип на тропическом острове только и делает, что говорит о том, как здорово находиться на тропическом острове, это ваш «зал ожидания». Да, он засажен деревьями, но читатель, скорее всего, уже видел все это на канале «Дискавери» в HD-качестве.

СЛОВА ПОКИНУЛИ МЕНЯ

КОГДА АВТОР СТРАДАЕТ ПУСТОСЛОВИЕМ

Теперь, когда Чип наконец добрался до Парижа, он понял, почему его называют городом огней. Огни были повсюду! Абсолютно не похожий на его родной город Терре-Хот в Индиане, Париж совершенно не поддавался описанию. Было в нем что-то неуловимое, что-то… je ne sais quoi![4] Только теперь он понял значение этой фразы!

Он откусил свой «Биг Мак», и тот, как и следовало ожидать, по вкусу был совершенно другим. Даже «Биг Маки» здесь отличались, и разница эта была невероятна! Что-то такое ощущалось повсюду, чего он никогда раньше не замечал в