— А это хорошая идея? — тихо пробормотал он.

— Я вряд ли стал бы это делать, если бы не считал так. Верно?

Цран оскалил зубы.

— Каждый раз, когда речь идет о людях, ты начинаешь говорить, как они.

Цран был одним из немногих троллей, который сопровождал Керра на встречах со Стеном.

— Я долго об этом думал. И считаю это правильным, — спокойно ответил Керр.

— Ты нужен нам здесь, — заявил Цран, указав взглядом на детей Анды, замерших в стороне.

Те собрались группой, скорее даже стаей, которой обычно охотились в глубинах мира. У этой ветви не было племен. Они собирались вместе только по таким случаям, как этот. Остальное время они небольшими группами бродили по жарким пещерам. Всегда в движении, всегда в поиске…

— Именно поэтому я должен пойти. — Керр сделал глубокий вдох, подыскивая правильные слова. — Мы не можем вечно жить так, как жили до сих пор.

Он заметил, что Цран хочет возразить, и поэтому поднял руку.

— Подожди. Дай мне сказать. Пожалуйста. Раньше мы мало беспокоились о будущем. Жизнь была жесткой, и от одного дреега до следующего мы должны были искать пропитание, защищаться от врагов. Это не изменилось, но теперь есть они.

Оба тролля глянули в сторону детей Анды. Там, где собрались глубинные тролли, тени казались гуще и мрачнее.

— Они уважают меня и прислушиваются к моим словам. Но я не вечен. Что произойдет потом? Займет ли кто-то мое место? Будут ли они и дальше признавать наши договоренности?

Цран что-то нерешительно пробурчал. Очевидно, он не хотел возражать, но по его выражению лица можно было догадаться, что он думает: «Кто может знать, что нам готовит будущее? Реальность заключается в том, что нужно выжить именно сейчас». Когда-то и Керр думал так же. Но, приняв на себя ответственность, он изменился.

— Я должен позаботиться об этом. Это моя задача.

Цран все еще сомневался.

— Ты станешь предводителем этого племени. — Керр поменял стратегию. — Ты позаботишься о том, чтобы у всех было достаточно еды, чтобы все выжили. Я позабочусь о мире между ними и нами.

— Уже давно не было войны. С тех пор как погибла Анда, — сказал большой тролль.

— Это не означает, что так будет всегда.

— Каков твой план?

Цран потер обрубок правого рога. Его левый рог был длинным и мощным, но другой был отсечен близко к черепу в схватке с гномом. И каждый раз, когда предводитель племени задумывался, он потирал то, что осталось от былого украшения.

— Дух темноты. От него сила у потомства Анды. Но также и гнев, и ненависть. Я хотел бы выяснить, что такого люди сделали Духу. Возможно, тогда я смогу лучше понять ветвь Анды… — И мысленно продолжил: «…или вернуть все на свои места. Или приглушить биение сердца».

— Это нехорошая идея. Люди другие. Чем меньше у нас с ними дел, тем лучше. От них всегда одни проблемы.

— Они помогли нам, а мы — им. Некоторые люди хорошие, некоторые — нет.

Цран снова что-то пробурчал. Керру стало интересно. «Ага! Это его способ показать, что он не разделяет моего мнения», — понял тролль. Недоверие предводителя племени ко всем другим существам было слишком глубоко, что вовсе не было необычно для простого тролля. Раньше, до всех этих удивительных событий, сведших его с людьми и представителями других рас, Керр тоже думал и действовал, как самый обыкновенный тролль. Что до Црана, то короткие встречи с людьми не смогли перебороть его подозрительность.

Неожиданно из группы, замершей в тени, отделилось несколько глубинных троллей. Они подошли к говорящим. Керр невольно напрягся и заметил, как пальцы Црана скрючились, словно для удара когтями.

— Ты идешь на поверхность? — спросил Врак, который был выше Керра на добрых две головы, а широкими плечами напоминал Парда.

Тролль молча кивнул в ответ.

— Я с тобой.

Керр от неожиданности вытаращил глаза.

— Что? Зачем?

— Ты говоришь, что этот бой — наш общий. Если это так, мы тоже будем бороться.

— Это просто так говорится, — нерешительно сказал Керр. — Это не совсем… бой.

Он не мог понять выражения абсолютно черных глаз Врака.

— Мы не останемся в стороне, когда тролли сражаются, — упорно продолжал Врак. — Мы пойдем в любое место, куда отправитесь вы.

Пока Керр раздумывал в поисках подходящего ответа, вмешался Цран:

— Тогда пойдет и один из нас.

Керр ошарашенно взглянул на предводителя племени. Он представлял исход встречи совсем иначе. Тролль хотел было запротестовать, но выражения лиц Црана и Врака, которые мрачно пялились друг на друга, заставили его умолкнуть.

— Хорошо. Со мной может пойти один представитель от каждой ветви.

Все присутствующие решительно кивнули. Керр тоже кивнул, хотя ему неожиданно стало не по себе при мысли о предстоящем пути.

Чем дольше Натиоле скакал, тем сильнее этот путь напоминал ему мучительное восхождение на эшафот. Здания угрожающе нависали, крики людей звучали в его ушах как-то искаженно.

Внутренний голос шептал ему, что нужно повернуть назад, и на мгновение Натиоле даже хотел поддаться этому импульсу. Но его конь медленно шел вперед, и юноша покорился судьбе.

Город был занят подготовкой: повсюду сновали люди, кто-то нагружал корзины и ящики, кто-то тащил за спиной огромные тюки. Все услужливо уступали Нати дорогу, не только потому, что меч на боку юноши невозможно было не заметить, но и — в первую очередь — при виде его герба. Даже в такой суматохе титул расчищал перед ним дорогу.

Город был полон людей. Он буквально лопался по швам. Внутри крепости не было ни одного свободного места, а здания все больше росли вверх, чтобы вместить в себя постоянно увеличивающееся количество жителей. К тому же скопление хижин медленно, но верно превращалось в настоящий городской квартал, улицы которого удлинялись и получали названия. Образовалась целая община граждан. Мастерские ремесленников, таверны, храмы и кладбища… все обустраивалось.

Сейчас Теремия мало напоминала опустошенный город из детских воспоминаний Натиоле. Тогда нескончаемые войны унесли много жизней. Три крупные битвы обескровили страну, целое поколение отдало жизнь за своих властителей. В те уже далекие дни многие масриды бежали на восток, где их народ правит до сих пор, а навстречу им двигались повозки переселенцев-влахаков, на которых среди нехитрой домашней утвари сидела худющая ребятня. Это были тяжелые времена, полные лишений. Голод царил повсюду, ведь во время войны поля не знали плуга и серпа, землю никто не обрабатывал. Натиоле хорошо помнил, что такое голод, так как Стен всегда отказывался от причитающихся ему привилегий. Когда влахаки бедствовали, семья воеводы довольствовалась скромными трапезами и помогала соотечественникам. И люди в Теремии никогда не забывали об этом. «Еще больше блеска для имени Стена сал Дабрана».