В целом обстановка была довольно угнетающей. Казалось, что подобный интерьер был выхвачен откуда-то из двадцатых годов гангстерской Америки и вот сейчас из темноты выйдет Аль Капоне или Лаки Лючиано, сопровождаемые головорезами с "томпсонами" в окровавленных руках...

– Ну что же... – Андрей Валерьевич, поджав губы, с некоторым сомнением оглядел помещение. – Звукоизоляция здесь как, Изя?

– На уровне! – торопливо сообщил Ковалевич.

– Хм, "на уровне"! – передразнил красавец "генерального". – Уровень тоже разный бывает. Может быть высоким, а может и ниже городской канализации...

– Высокий, ну конечно же, высокий! – Козырек кепки, похожий на клюв большой вороны, несколько раз энергично качнулся вверх-вниз.

Андрей Валерьевич, стоя у порога, еще раз оглядел помещение и, приняв какое-то решение, шагнул вперед, к световому кружку.

– Значит, здесь!

Ковалевич быстро засеменил следом за ним.

В то же время неясные тени, колышущиеся по темным углам, стали уплотняться, постепенно обретая плоть и превращаясь в двух молодых людей, крепких, плечистых и угрюмых. Они легко несли большое деревянное кресло с высокой резной спинкой, напоминающее трон.

Установив кресло прямо под лампочкой, в центре порожденного ею круга, молодые люди молча отступили в темноту, вновь превращаясь всего лишь в тени, сливаясь с ними. Зато им на смену появился такой же угрюмый тип, которого молодым было бы назвать уже сложно – где-то под "полтинник", но при этом похожий на носителей кресла так, как старший брат походит на младшего. От тех двоих его отличала некоторая тяжеловесность начинающей оплывать фигуры... Ну и костюмчик на нем был подороже баксов этак на пятьсот – эксклюзив.

Вновь прибывший молча остановился у правого подлокотника кресла-трона, в котором уже обосновался Андрей Валерьевич.

Ковалевич, немного потоптавшись в сторонке, несмело приблизился к левому подлокотнику. Дождавшись, пока сидящий закончит прикуривать, осторожно поинтересовался:

– И что теперь, Андрей Валерьевич?..

– Теперь?.. – Сидящий выпустил клуб душистого дыма и смерил Ковалевича пронзительным взглядом. – Теперь, Изя, мы будем ждать...

Острое любопытство не давало покоя оставшемуся на "боевом посту" охраннику. На вверенной ему территории происходило что-то странное, загадочное, и ему мучительно хотелось знать, что же именно.

Вообще-то он прекрасно понимал, что знание – это не только сила. Это еще иногда и "многия горести". На объект продолжали прибывать машины с интервалом примерно в десять-пятнадцать минут. Эти машины были несколько попроще, чем те, что приехали первыми. Две "девятки", "девяносто девятая" и "бумер", довольно-таки потрепанный. Зато налицо были все те "навороты", что так любит "братва" – многочисленные антенны, литые диски колес, тонировка стекол... Проще говоря, связываться с владельцами и пассажирами этих автомобилей значило искать себе приключений на... кхм... багажник. И все же...

Наплевав на указание Ковалевича, охранник все номера автомобилей фиксировал. Конечно, не в специальном журнале с указанием времени прибытия и убытия. Просто на обрывке бумажного листа. Зачем?.. А он и сам пока этого не знал... Но почему-то был уверен в том, что это ему может пригодиться.

Машины пролетали на территорию, даже не притормаживая в створе ворот, и укрывались под покровом темноты где-то в дальнем углу двора. Только четвертая по счету, тот самый "бумер", притормозила на несколько секунд, выпустив одного из пассажиров. Высокий, здоровый, в хорошем темном костюме под длинной кожаной курткой, он вошел в караулку и остановился напротив охранника. Тот подобрался – вошедший производил впечатление человека опасного. Хотя он ростом и возрастом не сильно отличался от секьюрити, но в его взгляде легко читалось слегка презрительное превосходство человека, уверенного в собственных силах и готового немедленно "ответить" на не понравившееся ему слово, а уж тем более дело.

Но пока что вошедший каких-либо враждебных действий не предпринимал. Просто стоял и смотрел на охранника исподлобья, слегка раскачиваясь с каблука на носок модных туфель.

Выдержав долгую паузу, вошедший негромко произнес:

– Слышь, ты... Тебя как зовут?..

– Миха... – послушно сообщил здоровяк-секьюрити.

– Миха... – повторил вошедший. – Ну, Миха, слушай сюда. Ворота закрой – и сиди на попе ровно. Поал-нет?..

– Понял! – торопливо кивнул охранник.

– Ну-ну... – Визитер еще раз оглядел секьюрити с ног до головы, покачал головой и не спеша, вразвалочку, поводя массивными плечами, направился в ту же сторону, куда незадолго до этого проехал выплюнувший его "бумер".

Оставшийся в одиночестве охранник закрыл ворота, немного постоял, пристально вглядываясь в темноту... А потом, тяжело вздохнув, вдруг ящерицей скользнул за дверь караулки.

Если бы этот мрачный и опасный тип промолчал... или хотя бы говорил не таким многозначительно-угрожающим тоном... возможно, тогда бы охранник сумел обуздать свое любопытство. А сейчас...

Здесь явно присутствовала какая-то тайна... А страж капиталистической собственности за свои неполные двадцать пять лет хорошо усвоил – рядом с тайной всегда ходят деньги. Бок о бок, так сказать...

Затаив дыхание, охранник осторожно крался в темноте. У двери в дальний склад, возле чуть прорисованных силуэтов машин беспорядочно раскачивались в темноте два ярко-красных огонька. Стало быть, вход охранялся... Хотя и с грубейшими нарушениями устава караульной службы – часовые не только курили, но и негромко переговаривались на посту.

Секьюрити на цыпочках обошел караул незваных гостей. Он прекрасно знал, что внутрь склада можно попасть и другим путем...

Осторожно, стараясь не громыхнуть ненароком, охранник забрался на пожарную лестницу, укрепленную на тыльной, глухой стороне склада.

И он сам, и его сменщики на посту неоднократно пользовались этим путем для некоторого повышения уровня собственной жизни – до недавнего времени склад был полон. А каждый "ночной директор" руководствуется общеизвестным принципом – "что охраняю, то и имею". Вот и имели... Понемногу, конечно.

Под самой крышей склада находилось маленькое прямоугольное окошечко. Открывалось оно легко – все запоры стараниями охраны давным-давно были приведены в негодность. Но уцепившийся за ступени лестницы охранник предпочел этого не делать – движение воздуха могло привлечь ненужное внимание тех, кто сейчас находился внутри. Оставалось одно – покрепче впиться руками и ногами в холодный и мокрый металл лестницы, осторожно вытянуть шею, приблизив лицо вплотную к маленькому мутноватому оконному стеклу...

Открывшаяся его взгляду картина в какой-то степени напоминала театральную постановку. Что-то такое из жизни древних властителей...