радиацией квазаров и многими другими видами энергии, которым нет даже названия. Оно рассыпало на своем пути тончайшую пыльцу, где каждая былинка в свою очередь была огромной сущностью, существующей за пределами восприятия и понимания.

…оглянулся вокруг и вдруг понял, что еще не все потеряно.

Не знаю, откуда взялись силы. Может, второе дыхание открылось, а может организм задействовал последние резервы, ради сиюминутного выживания жертвуя чем-то в перспективе. Из-за помраченного сознания я даже толком не осознавал, что и зачем делаю. Я рыскал по всей комнате с остервенением хищника, разрывающего добычу. Искал вещества. Субстанции. Компоненты. Каким-то инстинктивным образом я понимал состав всего, что видел перед собой, отбрасывал в сторону бесполезное и дрожащими пальцами вцеплялся в то, что могло пригодиться.

Корни цветка, стоявшего на подоконнике. Чернила из шариковой ручки. Какие-то светлые частицы, которые я кончиком ножа выловил из лужи рвоты. Соскобленный с внутренней стороны обоев засохший клей. Чтобы получить достаточно жидкости для раствора, мне пришлось разрезать запястье и нацедить собственной крови. Мог бы использовать содержимое биотуалета, но брезгливость взяла верх. Ну и так далее.

Я все смешал и долго взбалтывал, затем профильтровал через простыню, слил в чайную чашку. Потом отрезал от настольной лампы провод, оголил кончик и сунул его в получившуюся смесь, а вилку – в розетку.

Я ждал несколько минут, пока инстинкт не сказал «готово».

Получившееся зелье, или что там это было, имело неприятный вид, пахло еще хуже, а о вкусе я старался даже не думать. И в то же время я отчетливо понимал, что это – мое единственное спасение. Не самый эффективный рецепт, который мог мне помочь, не самый щадящий, просто единственный, который я мог приготовить из подручных ингредиентов. Собравшись с духом, я опрокинул содержимое чашки в себя, после чего очередной спазм скрутил меня так, что я ничком повалился на пол и, кажется, ненадолго потерял от боли сознание.

Прошло довольно много времени, прежде чем я сообразил, что все еще дышу.

Минуточку.

Я попытался сесть, и мне это удалось без каких-либо проблем. Меня все еще мучила жажда из-за обезвоживания, но прошел отек мозга, вызывавший головокружение и спутанность сознания. Прошла боль в животе и тошнота. Сердце все еще билось учащенно, но скорее от волнения, его пульс не был похож на конвульсивное трепетание, как совсем недавно.

Понятия не имею, как я это сделал, но мне стало намного лучше.

Я встал на ноги и осмотрел комнату так, будто видел ее впервые.

Вот стол. Чистая древесина, скрепленная клеем на основе желатина. Вот покрывало на кровати. Шерстяные волокна. Вот чашка на полу. Керамика из смеси гипса и глины. Вот старая коллекционная фигурка Эйдолона на полке. Эпоксидная смола, красители.

Потом взглянул на собственные руки и обмер, зачарованный открывшимся зрелищем. Сложность динамической системы тысяч и тысяч различных веществ поражала воображение. Я едва ли мог осознать и десятую часть происходящего, а стоило мне попытаться вникнуть глубже, как голову прострелило болью. Решив не испытывать судьбу, я заставил себя увидеть мир под привычным углом, а не как комплекс химических систем.

Понимание произошедшего вспыхнуло почти сразу же, но с трудом пробивалось в сознание. Я слышал о событиях-триггерах, моментах эмоционального перенапряжения, в которые чаще всего открываются сверхсилы. В интернете полезная информация зачастую перемешивалась с откровенным бредом, но общий вывод прост. Если тебе было очень плохо, а потом вдруг ты обнаружил, что можешь летать, стрелять лазерами из глаз или скручивать пространство в рогалик – добро пожаловать в герои. Или злодеи, тут как повезет.

Нет, это бред какой-то! Этого просто не может быть! Может, это вообще не способности такие… может, просто… не знаю, само как-то вышло.

Я переключил внимание на дверь. Кома мне больше не угрожала, но это не значит, что я горел желанием сидеть взаперти. Безрезультатно подергав ручку, я отступил на шаг и снова сосредоточился на комплексном восприятии. Даже без сознательного усилия, это казалось столь же естественным, как моргнуть.

Дверь была прочной. Толстые дубовые доски, качественный стальной замок. Дверная коробка надежно совмещалась со стеной. Выбить ее у меня не получилось, сжечь тоже вроде нечем. Хотя это пустая трата сил, нужно разобраться с замком. Вскрыть? Вырезать? Выжечь? Последняя мысль нашла отклик. Достаточно повредить ригель, и дверь откроется. А сделать это можно…

Я снова принялся за работу, и на этот раз лучше осознавал, что делаю. Первым делом, мне требовалась кислота. Каковая в достатке имелась в луже на полу. Разумеется, она не обладала должной концентрацией и окислительными свойствами, я даже смог собрать ее с помощью листа бумаги, но это оказалось несложно исправить. Мне снова пришлось потрошить всю комнату в поисках компонентов, после чего десять минут ушло на то, чтобы изготовить из оголенного куска провода и моего глюкометра нагреватель, который бы выдал нужный температурный режим. Я срезал с головы пучок волос и обмакнул их в содержимое биотуалета, чтобы получить катализатор. К счастью, эту смесь мне пить не пришлось.

Пока в чашке шла реакция, я кое-как смог доковыряться до материала стен, отколоть несколько крошек и растереть их в пыль. После этого я отключил ток и высыпал бетонную пыль в смесь. Та мгновенно зашипела, вспенилась, но это вскоре прекратилось, и я заметил, что однородная мутная субстанция разделилась на две фракции – темный осадок на дне и светлую жидкость сверху. Именно жидкость мне и была нужна.

Я взял пустую шприц-ручку, отсоединил иглу и набрал в нее немного жидкости. Изготовленная мною кислота, как я понимал, была почти полностью инертна к пластикам и органике, но зато крайне агрессивно реагировала с металлами. Подойдя к двери, я просунул шприц-ручку в зазор между дверью и косяком, и слегка