отчасти правы. Но больше всего мне нравилась безвестность. Никто не знал, кто я и каково мое прошлое, и я могла спрятаться в толпе без страха и стыда.

В отличии от всех, кроме Триш. Став жертвой одного и того же глупого выбора, мы оба жили в тщательно построенном домике из лжи. Говорят, несчастье любит компанию, но иногда компания делает тебя несчастной. Но она была моей единственной спасительницей, опорой и моим единственным настоящим другом. Без нее я бы, без сомнения, была бы мертва.

— Саша?

— Я здесь, — отзываюсь и улыбаюсь при виде Триши, которая вышла через служебный вход, укутываясь сильнее в зимнюю куртку.

— Ты не замерзла? — Она уселась рядом со мной на деревянную скамейку для курильщиков, возле которой стояла наполненная песком купальня для птиц, давно выцветшая до неясного лососевого цвета под жестоким солнцем Невады.

— Немного, — я кивнула, — но снежинки так прекрасены, и звезды такие яркие сегодня.

— Ты и твои звезды, — упрекнула она.

— Эй, не надо трогать мои огоньки.

Триш послала мне взгляд, который говорил: «Как скажешь детка». — Будет сильный шторм. Нутром чувствую, — пошутила она, вскакивая и протягивая руку в перчатке. Снежинки падали на ее поднятую ладонь и таяли, она пожала плечами, и поворачивается ко мне. — Я собираюсь убраться отсюда, пока снега не навалило и можно ехать на машине. Тебя подвезти?

У меня было искушение, но сегодня в баре работала Шелли, и именно она пока терпела меня, поэтому я решила остаться здесь до конца ее смены. — Не, я поеду с Шелли, когда закончится ее смена.

— Ты же знаешь, что можешь остаться со мной, я не против.

— У тебя своих проблем хватает, — возразила я, отказываясь в третий раз. Она всю неделю просила одно и тоже. — Нельзя привлекать внимания. Помнишь? Мы обе должны залечь на дно, и лучше, если будем далеко друг от друга, но не вместе.

Триш быстро обняла меня. Меня так и подмывало спросить, что у нее на уме, но предпочла держать рот на замке. Так было гораздо проще, чем стоять на ледяном ветру и ворошить прошлое. — Я беспокоюсь о тебе. Сурайя попросила меня присматривать за тобой.

— Ну да, как же, — смеясь, отталкиваю ее руками и игнорирую щемящую тоску в сердце. — Думаю, как раз за тобой и надо присматривать.

— Это правда, — фыркнула она, качая головой. Триша больше не улыбается так лучезарно, как полгода назад. Мы обе знали, что причиной был некий президент байкеров, который разорвал все связи той роковой ночью, когда умерла Сурайя. Все это время нам приходилось оглядываться и прятаться, жить в страхе. Триша упаковала для нас сумки для побега с наличными, одеждой и фальшивыми удостоверениями личности, припрятанными на случай чрезвычайной ситуации.

Нам следовало давным-давно уехать из этого города. Проблема в том, что мы застряли в прошлом и пытались преодолеть нашу взаимную потерю, но это легче сказать, чем сделать. Триш продолжала надеяться, что Грим вернется и примет ее с распростертыми объятиями. Я не собиралась покидать это место до тех пор, пока кровожадный мудак, убивший Сурайю, не ответит перед законом.

Чертовски проигрышная ситуация

Я не видела, чтобы что-то изменилось в ближайшем будущем

Поднялся сильный ветер и сдул с крыши снег, на что Триш взвизгнула, а затем побежала к своей машине, завела двигатель, в то время как я хохотала над ней с порога, не закрывая дверь, пока не удостоверилась, что ее машина не заглохнет и что за ней никто не следит. Удостоверившись, что у нее все хорошо, я закрыла дверь на замок.

Трусцой пройдя по коридору, захожу в склад, где хранились припасы, а рядом с полками стояли коробки с закусками. Все замороженные полуфабрикаты и продукты хранились в соответствующем месте, при нужной температуре. Большую часть всего я организовала сама с тех пор, как меня наняли, работая в дополнительные смены, чтобы накопить достаточно денег на будущее. По крайней мере, таков был план.

Пока не умерла Сурайя.

И пока моя жизнь не разделилось на до и после.

Вздохнув, я направилась на кухню, подкралась к Хэнку, когда он жарил картошку фри, перец халапеньо и куриные наггетсы. Он напевал песню в стиле кантри и покачивал узкими бедрами, слегка притопывая ковбойским сапогом из коричневой замши с бирюзовыми блестками. Мне очень нравился этот парень. Он был единственным человеком, который мог заставить меня смеяться с тех пор, как… ну, вы знаете. В наушниках он не услышал меня. Это была прекрасная возможность

— Бу, — крикнула я, схватив его по бокам. Он взвизгнул и уронил порцию жареной картошки обратно в масло.

— Саша, — ругает он меня, — черт побери, испугала меня до поросячьего визга. Я пожалуюсь на тебя Роду.

Фыркнув, я изображаю, будто хотела шлепнуть его по заднице. — Ой, не смеши. Ты ведь знаешь, что твой мальчик меня обожает.

— Почти так же сильно, как и я, — съязвил он, вытаскивая картофель фри остывать. — Триш уехала?

— Ага, — ответила я, взяв куриный наггетс с корзины. — Есть заказы для меня?

— А то сама не знаешь. Поторопись к третьему столику, иначе вони не оберешься.

— Фу, — со смешком ответила я, кладя наггетс обратно в корзину. — Ты отвратителен.

— Как и тот придурок, который каждые две минуты требует еду. — Хэнк разложил жареные закуски в корзиночки, застеленные красными бумажными салфетками, и добавил черные стаканчики с приправами.

Покачав головой, я взяла поднос, пока он придерживал распахивающуюся дверь. — Спасибо, детка.

Праздничная музыка все еще играла из музыкального автомата, когда я вошла, балансируя подносом. За третьим столиком сидела шумная компашка местных обывателей, мужчин средних лет, которым следовало бы быть дома со своими женами, а не тусоваться в захудалом спорт-баре с парой стриптизерш, достаточно отчаянных, чтобы по-быстрому заработать денег, выставляя напоказ сиськи и задницы. Сегодня вечером из-за суровой погоды только песня Элвиса Пресли составляла компанию этим придуркам

Несколько плазменных телевизоров с большим экраном работали без звука, прокручивая новости, спорт или случайную комедию с субтитрами. Я не любила их смотреть и не обращала на них внимания, если только кто-нибудь не просил сделать погромче. Обычно никто не просил, особенно если развлекали нарядно одетые женщины.

Только пройдя половину зала, я заметила, что третий столик пуст. Я повернулась к бару, и лишь через секунду меня охватило беспокойство. Шелли не смешивала напитки. Никто не сидел ни перед ней, ни за ранее занятыми столиками. Она исчезла.

Я чуть не споткнулась, неся поднос с едой. В последний момент мне все-таки удалось удержать поднос, чтобы все не рассыпалось, и