Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отлично, – откликнулись с перехватчика, и корабль ушел влево, разминувшись с сокрушителем меньше чем на фут[2].
В шлемофонах рявкнул голос Коршуна:
– Отставить! Что за выходки? Вы там… оба!.. Алеманд, Гейц, возвращайтесь.
– Так точно, сэр! – хором отозвались пилоты.
Алеманд откинулся в кресле, чувствуя, как капля пота сползла из-за уха и впиталась в светлый завиток волос. На какое-то мгновение офицер поверил, что курсант и впрямь протаранит его, отбросив устав и все правила учебного боя.
«Ненормальный», – беззвучно выдохнул он и на пару секунд зажмурил зеленые глаза, прислушиваясь к гудению дизеля и громкому стуку собственного сердца.
– Гейц – посадку разрешаю. Алеманд – вы следующий, – тем временем сообщил диспетчер. – Повторить нужно?
– Вышка, принято, – хмыкнули с перехватчика.
– Принято, – эхом подтвердил офицер.
Не прошло и четверти часа, как оба корабля опустились на взлетно-посадочную полосу. Замедлились, по вспомогательным дорожкам продолжили движение к перронам. Алеманд глядел на хвостовое оперение машины преследователя, и оно казалось ему гордо встопорщенным. Эта модель с четырьмя двухлопастными винтами, по паре на каждое крыло, называлась «колу́бриум».
Его пузатый сокрушитель относился к классу «вента́р».
Когда корабли застыли, офицер посмотрел сквозь фонарь кабины на курсанта. Тот как раз вылез из пилотского кресла, спрыгнул на грунт и выпрямился, глядя на подъехавший экипаж с гербом Академии на двери – черным пером на фоне белого полукруга. С водительского места выбрался Аксанев, захлопнул дверь, широким шагом подошел к воспитаннику и остановился, скрестив руки на груди. Курсант отдал ему честь и широко улыбнулся.
Алеманд отстегнул ремень, собираясь тоже поздравить будущего младшего лейтенанта Королевского флота Его Величества и заодно рассмотреть смельчака вблизи, но… так и не двинулся с места.
Курсант стянул шлемофон, и по узкой спине развернулась черная коса. Не короткая, тонкая и туго заплетенная, как носили многие мужчины королевства. А длинная, пышная и блестящая.
«Девушка», – офицер потерял дар речи.
По-видимому, одна из тех, что решились пойти служить пять лет назад, сразу после того, как отец Алега VI разрешил женщинам нести военную службу. Тогда в Академию их поступило лишь пять, а за последующие четыре года к ним присоединились всего двенадцать. Другие или не выдержали экзаменов, или побоялись осуждения в обществе и отступили перед консерватизмом альконцев – дебаты о нарушавшем патриархальные традиции законе не утихали в Коронной Коллегии до сих пор.
Остановившийся напротив девушки Аксанев выглядел мрачнее туч над учебным аэродромом. Седые волосы намокли, голубые глаза смотрели угрюмо. Он что-то сказал. Курсантка нахмурилась и переспросила. В ответ Коршун протянул ей вскрытый конверт.
Гейц достала лежавший внутри лист, вчиталась, и шлемофон, который она удерживала локтем у талии, упал на землю. Девушка замерла, уставилась на Аксанева и отрицательно покачала головой. Коршун вздохнул. Он хотел ей ответить, но Гейц вдруг шагнула вперед, всунула конверт обратно ему в руку и быстрым шагом двинулась через аэродром прочь. В кулаке она скомкала приказ, напечатанный на гербовой бумаге и подписанный лично главнокомандующим.
Алеманд поспешно отодвинул фонарь кабины, однако услышал только сердитый окрик Коршуна:
– Мария!..
– Капитан Аксанев! – подбежал к нему Алеманд, на ходу снимая шлемофон. – Сэр, что… Могу я спросить, что случилось?
Коршун вздохнул и показал конверт:
– Его Величество уступил. Коронная Коллегия вынудила отменить закон о женской службе.
Это было извещение об увольнении.
Джаллия
Команда «Аве Асандаро».
Выгодное предложение. 3.06.2015
Ве́рдич. Маленькое наземное государство на северо-востоке окруженного Великим Океаном материка Ану. Две трети года берега страны закованы во льды, и единственное спасение пяти городков – воздушная торговля, потому что по земле никуда не добраться из-за гор.
Государство управляется советом выборных консулов. Местные регулярно недовольны властями, и правительство ежегодно меняется. Нужно ли пояснять, что Вердич – рай для контрабандистов? Когда цены, например, на табак вырастают за неделю с десяти гата до восьмидесяти, возможности независимой торговли ограничены только фантазией.
Мария Гейц
Лежавший на полу ангара бледно-оранжевый прямоугольник света начал превращаться в тонкую черту. Закаты в Вердиче, пограничном городке одноименного государства, были долги и прекрасны.
Механик Константи́н Й́вин зажег газовую лампу. Бледный огонек встрепенулся, широкоскулое лицо озарил холодный отсвет.
– Хватит читать в темноте, – тоном нянюшки изрек он и поставил лампу на ящик.
Сидевшая на полу женщина отмахнулась. Механик вздохнул:
– Я – в город.
– Шуруй. Только…
– Что?
– Осторожнее, если пойдешь к Леворукому. У него обосновались альконцы с очередным церковным праздником. Если я не ошибаюсь, Ки́рия Сильного.
– Будут ломать мебель? – улыбнулся Константин.
– Я именно об этом, Кас, – воспользовавшись прозвищем и не отвлекаясь от книги, без тени улыбки подтвердила женщина. – Хотя Леворукий потом сдерет с них с процентами.
Константин закинул на плечо куртку, смерил ее долгим внимательным взглядом карих глаз и вышел.
Когда шаги механика стихли, женщина протянула руку и погасила лампу, оставшись в темноте. Часы-луковица в нагрудном кармане отсчитали время – тик-так. Снаружи кто-то негромко выругался с отчетливым аранча́йским акцентом. Чутье вновь ее не подвело.
Незнакомец неуверенно позвал:
– Прошу прощения… здесь кто-то езть?
Ответом был едва слышный шелест перевернутой страницы.
– Здесь кто-то езть? – повторил гость. – Я ищу капитана Лем Декс. У меня… езть работа.
Женщина закрыла книгу и неразличимым в темноте жестом сняла очки.
– Кхм.
Полосу света на полу ангара перечеркнула тень. Гость остановился на пороге и снял узкополую шляпу.
– Добрый вечер, – он покрутил головой, пытаясь приспособиться к скудному освещению. – Капитан?
Женщина прищурилась, разглядывая гостя. Среднего роста, нескладный и полноватый. Лавочник. Может быть, клерк. На округлом подбородке золотился каштановый пушок, на висках блестели залысины. Маленькие черные глаза смотрели беспомощно.