сводили судороги. Отнюдь, эти ощущения не были похожи на боль, а скорее напоминали вязкость зыбучих песков, удерживающих конечности невидимыми нитями.

– Мы должны найти выход, – тяжело дыша, наконец-то произнёс незнакомец.

– Какой выход? О чём ты вообще? Ты похож на психа. Да! Именно! – уверенно заявил Степан, растеряв последние нотки высокомерия и такта в общении с подданными. – Ты чёртов псих!

– Я ли псих?! – не сдержавшись, выпалил незнакомец. – Я ли верю в грёзы, в которых мню себя правителем целого мира? Оглянись вокруг! Неужели ты ничего не видишь, кроме своих иллюзий?

– Иллюзий? Что за бред ты несёшь?

– Бред, да? Когда ты последний раз видел своих, так называемых, подданных?

– Подданных?

– Да, именно. Ну, или охрану. А лучше расскажи, когда ты последний раз встречал живого человека?

Степан задумался и растеряно потупил взгляд. Он был уверен, что разговаривает с конченым идиотом, и весь тот бред, который сейчас происходит, не более чем розыгрыш.

– Да, именно розыгрыш, как же я сразу не догадался, – неожиданно улыбнувшись широкой улыбкой, произнёс Степан, – а Вы просто мой…

Он не успел закончить мысль, как получил удар ладонью по щеке. И без того ватные ноги подкосились, и он рухнул на белоснежный песок райского пляжа. По лицу мгновенно пробежали капельки слёз. Как и прежде, это не было болью, а больше походило на обиду перед лицом вопиющей несправедливости. Неподобающей в отношении великого правителя целого мира.

– За что Вы так? – еле сдерживая всё новые и новые слезинки, вновь вернувшись к уважительному тону, спросил Степан, стыдливо вытирая грязной ладонью побежавшие сопли. – Что я такого сделал?

В его голосе проскользнули детские нотки обиды, свойственной подросткам, получившим ремнём за глупый проступок.

– Подумай, парень, – незнакомец оставался непреклонен, – посмотри по сторонам. Я не смогу помочь тебе, если ты сам не захочешь увидеть. Когда-то только благодаря тебе я смог выбраться из вечного капкана грёз. А значит, ты сильнее меня.

– Да что я должен такое, по-вашему, увидеть? – выкрикнул Степан и вскочил на ноги. – Мой мир, мой город, моё небо, моё море… Чёрт, – вновь выругался он, уставившись на оголённый берег.

Там не было воды. Степан постарался присмотреться внимательнее. То, что предстало перед его глазами, оказалось настолько неожиданным и, в то же время, невероятным.

– Да что же это такое? – выдавил из себя парень, с ужасом рассматривая то, что оказалось скрыто под толщей отступившей воды.

Вместо белёсого или хотя бы жёлтого песка, гальки – да чего угодно, там было совершенное ничто. Абсолютное ничто. Пустота, за которой не следовало материи. Она не имела форму, запаха. Её невозможно потрогать. Там не было абсолютно ни-че-го.

– Не может быть, – Степан ошарашенно вглядывался в пугающий зев пустоты.

– Ещё как может, – подтвердил незнакомец, – ради этого я здесь. У нас мало времени. Ты должен…

Степан не собирался дослушивать бредовые речи сумасшедшего. Силой воли, отведя взгляд от манящей пропасти, он со всех ног резко бросился обратно в сторону города.

– Нет, постой, – запротестовал незнакомец, – ты должен, это твой последний шанс, я не уйду без тебя.

Степан не хотел слушать. Из его глаз струились слёзы. Там, в чертогах пустоты он увидел страшные картины боли, лишений, несправедливости и настоящей смерти. Он почувствовал совершенно иной страх, не тот, что был в этом прекрасном мире блаженства. Настоящий ужас овладевал его разумом, вводя в неконтролируемую панику.

Далеко уйти не удалось. Незнакомец настиг парня и повалил на песок. Огромные небоскрёбы прекрасного города шатались, напоминая исполинские колосья гигантского поля. Земля под ними ходила ходуном, а небо поблекло.

– Я не вернусь туда, – заливаясь слезами, протестовал Степан, – не вернусь…

– Ты должен, сынок! – не приемля отказа, заявил незнакомец. – Или всё зря. Ты не понимаешь, но так должно быть. Я так долго тебя искал…

Разумеется, Степан ничего не понимал и, даже не обратив внимания на сказанное не к месту слово, продолжал вырываться из мёртвой хватки.

– Послушай, я никогда не брошу тебя. После всего того, что мы пережили, ты не должен сдаваться. Борись! – стараясь унять попытки вырваться, голосил незнакомец. – Я понимаю тебя. Ты знаешь, что по ту сторону. Да, там не так идеально как здесь, но этот мир не более чем пустая иллюзия. Его не существует. Это обман. Ловушка из грёз.

– Пошёл ты! – с ненавистью крикнул Степан и постарался ударить навалившегося сверху противника.

Удара не получилось. Сдавливающий перепонки звук усиливался, а земля продолжала дрожать с такой силой, что городские строения один за другим стали рассыпаться как карточные домики. Небосвод освещало зарево пылающего светила. Оно давно перестало походить на обычное солнце, скорее напоминая кровоточащий глаз, уставившийся на двух несчастных людей, дерущихся у границ пропасти.

– В нас заложено бесчисленное количество чувств, переживаний и эмоций, – не унимаясь, твердил незнакомец. – Именно они создают тот калейдоскоп жизни. Мы боимся, мы желаем, мы умираем. Остановить это нельзя. Но бывают моменты, которые подвластны только самому человеку. Порой мы сами в силах обмануть смерть. От нас нужно лишь желание.

– Но я не хочу!

– Мир иллюзий падёт. Ты не сможешь прятаться тут вечно, и тогда они придут за тобой.

– Кто придёт? – не оставляя попыток вырваться, прошипел Степан, стараясь пересилить ужасный гул.

– Они, – незнакомец указал на множество теней, медленно подступающих со всех сторон. – У нас есть последний шанс.

– Кто это? – испуганно воскликнул Степан, пытаясь разглядеть приближающиеся фигуры, покрытые мраком и замыленные маревом густого тумана.

– Я не знаю, – признался незнакомец. – Они каждый раз меняют облик, но могу заверить, когда окажутся здесь, нас ждёт нечто ужасное. Нужно уходить!

Всё новые и новые тени неспешно пробирались сквозь груды руин прекрасного города. Часть из них будто плыла над поверхностью пляжа. Их движения казались плавными, даже в какой-то степени размеренными. Расстояние отделяющие их от беглецов стремительно сокращалось.

Ещё несколько мучительно долгих мгновений Степан с ужасом не мог отвести взгляда. Страх сковывал