этажа. Демон влетел в окно класса, прямо к столу учителя-пенсионера.

Вуаля, вот и первый старпёр.

Мужчина с ужасом посмотрел на меня, будто знал, кто я.

— Бестужев, ты что себе…

А, ну да, он меня знает. Похоже, я попал в свой класс. Во, вижу Молчуна и обосранного запуганного Витька. Оба сидят на задней парте. Видимо, дедок не разрешил Витьку уйти домой, чтобы сменить коричневые штанишки.

Старая гвардия, хули.

Что касается обстановки — теперь я точно уверен, что сейчас идёт урок, а мой реципиент десять минут назад вышел в тубзик, где его встретили Кирилл, Витя и Молчун, которые вообще не спешили на урок. Парни, а может, только Кирилл, так избили реципиента, что Олег Бестужев окочурился и на его месте оказался я.

Что же, Кирилл теперь в другом мире благодаря одному из Бесов, а Молчун и Витя, особенно Витя, боятся и уважают меня, поэтому больше трогать не будут. Убивать их смысла не было, так как одноклассников можно перевоспитать… хотя бы через тот же испуг и шок.

Как говорил мой старый учитель: «Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших — жизни. Блэйз, ты можешь вернуть её им? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть. Никому, даже мудрейшим из Мудрых, не дано видеть все хитросплетения судьбы.»

Чёрт возьми, Старый был прав.

Но да не про него сейчас.

Самое главное — я в своём классе, а рядом со мной грёбаный визжащий Бес, который теперь ещё и слеп, так как я угостил Рогатого его же красными шипами.

О, и Второй летит на помощь.

Сукааа, ржу! Помощничек хренов.

— Отправляйтесь в Преисподнюю, рогоёпки! — повысил я голос, играя на публику. Сам же посмотрел на деда-учителя и гаркнул: — А ты чего вылупился?! Ныряй под стол, пока не убило!

Старикан «разнюхался» и понял, что рядом с ним Бес.

Ох уж эти людишки. Не видят того ужаса, который вижу я.

С другой стороны, видели бы, то тоже уже бегали с удобрением в штанах. Хотя для пенсионера даже запах серы оказался опасным. Учитель так затрясся, что потерял дар речи. Он лишь судорожно тряс пальцами, перебирая склянки на своём рабочем столе. Видимо, надеялся найти противоядие, которое бы обожгло или хотя бы отпугнуло демонических тварей.

Я начал призывать свой святой меч, который, к радости или печали, тоже не видел никто, кроме меня и Бесов.

— Мы сейчас где? — спросил я у красавицы, что пряталась под партой в первом ряду. И тем не менее любопытство брало верх, поэтому девушка пыталась выглядывать, чтобы посмотреть на меня и на то, что со мной будет. Жаль она не видит, как я тужусь, обжигая Беса своими ладонями.

— Т-ты на уроке химии, Бестужев, — почти без заиканий ответила девушка.

— Супер, — подмигнул я.

Меч был призван.

Вторая тварь подлетела к Первой.

Я сделал выпад вперёд и всадил святой меч в грудь слепого Беса. Бонусом получилось пробить обоих Рогатых, так как Второй влетел за Первым… в ту же точку.

После смерти демонических тварей произошёл взрыв, который всего лишь обдал всех учеников и учителя мощным ветром. Ученики попадали на землю между ножками парт, чтобы те могли беспрепятственно скользить по полу. Парты сдвинулись к шкафам у стены.

Сами же Бесы после взрыва распылились, оставив лишь свою демоническую серную вонь, которая очень быстро улетучилась.

Слегка успокоившийся старик поднялся с пола, на котором валялись его разбитые склянки, и таким тоненьким испуганным, но при этом уже уважительным голосочком спросил:

— Олег Николаевич, ч-что сейчас произошло?

— Что-что, замочил двух Бесов одним ударом, — с толикой пафоса выдал я.

Надо было видеть глаза учеников. Я уже молчу про учителя, у которого лопнули стёкла на очках, оставив лишь роговую оправу. Благо глаза не пострадали. Они ему ещё пригодятся, чтобы не вылететь со школы, как инвалид, и продолжить обучать детишек трясти руками во время встречи с Бесами.

— Без паники! — громко заявил я, обращаясь к паникующим детишкам. — Всем оставаться на своих местах! Ваш Бестужев открыл в себе магию, поэтому каждый, кто его козлил, — оглядел я весь испуганный класс, — получит от меня ЛИЧНЫЙ подарок. Всем всё ясно?! — гаркнул я напоследок.

Шестнадцатилетние мальчики и девочки хором ответили:

— Да!

— Да, ЧТО?! — снова гаркнул я.

— Да, сэр!

— Да, Бестуж… сэр!

…

— Да, Олег… сэр!

Короче, получилась каша, но все сошлись на «сэре».

Что же, меня это вполне устраивает.

Если захотят общаться на равных, то пусть заслужат это.

Теперь я буду тем, кто стоит выше всех в классе. И только с моего дозволения любой поридж-гуманоид-одноклассник будет обращаться ко мне по имени.

Я повернулся к учителю, одарил его безмятежной улыбкой Фродо Бэггинса и уже со спокойным голосом добавил:

— А вот теперь можете позвать директора.

Мужчина затрясся, но всё же взял себя в руки и побежал к выходу из кабинета.

Всё-таки невидимая демоническая сила обработала всех и каждого, поэтому теперь абсолютно любой в кабинете чувствовал себя овцой, которую спас пастух от двух волков. И если не слушаться пастуха, то пастух может загасить овец и сделать куртку из овчины.

Приятно, что эти гомункулы ощутили эту энергию без слов.

И всё же память не хотела подсказывать, кто ещё в классе козлил моего реципиента. Зато она активно «скидывала» инфу про фильмы, музыку и прочее, чем увлекался хозяин моего нового тела.

Но да и хрен с ними. Думаю, всё уляжется после такой показательной битвы, которую школьники не видели, но чувствовали каждым миллиметром своей «зелёной» кожи.

Салаги, сука! Или лучше сказать: «Кожаные ублюдки!»

О, а вот и директор.

Быстро, однако. Будто ждал где-то неподалёку. А может, наконец-то понял, что в его, точнее, в её школе случилась беда, поэтому сама бежала в сторону нашего кабинета.

— А что здесь произошло?! — с раскрасневшейся рожей спросила упитанная женщина лет шестидесяти. Она посмотрела на выбитые окна, а потом на меня, ржущего с класса и с неё. — Бестужев, твою м… т-ты что себе позволяешь?! — резко исправилась директриса.

Ого, начинается.

Мало того, что это уже второй пенсионер на квадратный метр школы, так ещё и злится.

Похоже, мне нужно сменить школу, чтобы просто не видеть этих старпёров. Они даже не тянут на старперцев. А мне бы хотелось, чтобы глаза радовались, видя учителей и директора. Ни в коем случае не осуждаю людей за шестьдесят. Но лишь говорю, что хочу видеть молодых. А если среди них будут старики, то пусть это будут элегантные и брутальные