— О? — взгляд мужчины перешёл от осколков на другой конец стола, где с ровной осанкой продолжал сидеть Райзельс, без капли дискомфорта либо же каких нибудь признаков удушья. — Ты не пил вино? Вроде как твой бокал пуст. А в прочем, мне же нужно было с кем то поговорить.

Анвиль обратно присел на свой стул, переплетя пальцы.

— И долго мы ещё будем здесь? — снова подала голос Диана.

Мечник цыкнул прикрыв глаза, и всё же проигнорировал свою подчинённую. Даже если он признавал её навыки, в частности навыки подмешивать яд, он до сих пор не терпел детей.

— Не вижу что бы тебя волновали твои товарищи. — обратился Анвиль к Райзельсу. — Хотя, вы же подпольные бароны, тебе только выгодней поставить на их место своих людей.

Райзельс медленно и спокойно облокотился на спинку положив свои руки на подлокотники стула.

— Как ты отравил вино? Это действительно заслуживает похвалы. — произнёс Райзельс. Без лишних вопросов, без приветствий, его волновало только одно: как он обошёл всю защиту?

— И всё же оно оказалось для тебя безвредным. Может, это был мой глупый шаг, особенно учитывая то, что ты недавно здесь показал. Наверное яд и вправду для тебя безвреден. Я должен был отнестись к выбору средства повнимательнее.

Анвиль легко ухмыльнулся и покачал головой закинув ногу на ногу.

— Безвреден только в небольших дозах, но да, безвреден. — барон выдержал небольшую паузу. — И зачем ты это сделал? Ради денег? Ради места одного из баронов?

Мечник подвинул стул поближе к столу.

— Как быстро ты меняешь темы, прытко. — ухмылка сползла с его лица. — Я хотел отравить одного человека, но вижу его здесь нет, и, похоже, нет уже давно. — разочаровано вздохнул Анвиль.

— И, кого именно? — покрутил Райзельс ладонью. — Возможно я отвечу на твой вопрос, в качестве благодарности, за твой шаг по обезвреживанию этого «мусора».

Анвиль наклонил голову.

— Не обольщайся, этот яд в таких дозах не смертелен, полежат без сознания пару часов и вернуться в своё обычное состояние. Я хотел самолично добить того человека.

— Хо, это даже лучше, у меня есть идеи на этот счёт, это не беда. — тихо посмеялся Райзельс. Такого хорошего настроения у него не было ещё ни на одном из советов. — Так кого же ты хотел отравить? Узнал о нас, пробрался сюда, даже не один. Ради кого?

— Что, прям так и поможешь?

— Не то, что бы бесплатно. — постучал Райзельс пальцем по столу. — Взамен расскажешь, какой раствор использовал для этого яда.

Анвиль призадумался. Конечно он хотел воспользоваться этой помощью, но с другой стороны, на этого парня не подействовал яд, на совете с ним происходили странные вещи, и сейчас он предлагает небольшую помощь, точнее, сделку.

— За отцом я сюда пришёл. — грубо ответил Анвиль. — Он был одним из баронов, когда я последний раз его видел. Я думал, что найду его здесь, и как видишь — ошибся.

Райзельс в удивлении раскрыл глаза ещё шире.

— Отцом? Так ты у нас выходит та ещё шишка. — весело ответил барон. — Но спешу тебя огорчить, все, кого ты здесь видишь, единственные бароны, и никаких других нет. По крайне мере, в живых. И как звали твоего отца?

Анвиль потупил взгляд, вполне было похоже на то, что он не совсем помнит имя своего приёмного отца. Воспоминания даются ему с трудом.

— Маркус. — сухо и горько ответил ему Анвиль. — Заведовал одним из районов, устраивал бои, зарабатывал на ставках, занимался наркоторговлей, работорговлей и продавал оружие, был помешан на фехтовании, всё вот это.

В ответ на высказывания мечника, на его тоскливый, то ли полный ненависти тон, Райзель промолчал, продолжая сидеть неподвижно.

Спустя пару секунд глубоких раздумий, барон ответил:

— Маркус… — вздохнул он. — Помню, помню… Парень то был хороший, как минимум, для меня. Он был хорошим партнёром. Правда жуть каким требовательным к умению фехтования, ха-ха…

Райзельс посмотрел вверх, придаваясь старым воспоминаниям. Ему без сомнений удалось вспомнить того барона, который ценил только тех, кто мог доказать свою силу, презирал и унижал слабых, даже если это был его сын, и мечтал прославиться как сильнейший фехтовальщик.

— Но всё хорошее рано или поздно кончается. — продолжил барон. — Умер Маркус, уже как несколько лет назад, а могила его на общественном кладбище стоит, в его же родном городе. После его смерти всё пошло под откос, рабы, которых он держал, головорезы, что были ему верны сорвались с цепей, этой был ад. Ха-ха, это было весело… это было весело…

В руках, ногах, да и во всём теле, во всех мышцах Райзельс почувствовал лёгкую усталость и сонливость, веки вдруг приобрели невыносимый вес.

— Ну, как бы грустно это не было, этого уже не изменить. — продолжил барон вставая со своего стула. Как и полагается, теперь, отпустить Анвиля за просто так у него не выйдет. — Его смерть была даже чем то вроде глотка чистого воздуха, и поэто…

Остановил речь Райзельса пол, об который молотом ударились его обессиленные колени. Подкосившиеся стопы вывернулись в обратную сторону, а рукам лишь с трудом удавалось удержать барона от полного падения. Бегающие зрачки рассматривали дрожащие руки, оборачивались на кривые стопы, а в голове возникало всё больше вопросов.

Встать не выходило даже со всей силой. И даже жгуты, что должны помогать своему господину, сейчас вяло опустились вниз. Горло начало покрываться сухой коркой, а картинка в глазах начала мутнеть и темнеть.

— Яд не подействовал. — встав со своего стула произнёс Анвиль. — Но похоже от побочных эффектов тебя это не спасло.

Райзельс поднял свои полные ненависти глаза на мечника, что стоял перед его дрожащим телом, не в состоянии даже поднять палец.

— Не знаю какую дрянь ты на себе использовал, и кого ещё заставляешь ею пользоваться. — присел Анвиль на корточки. — Благодари меня за то, что сейчас моя цель не один из вас. — обвёл мечник пальцем зал. — Но это время обязательно придёт, когда нибудь, не сейчас, но придёт.

Анвиль выпрямился и надавил сапогом на спину Райзельса. Тот издал сухой крик и был прижат к полу. Дворянин, гордый и властный человек, человек которому подчинялись люди, человек, что подчинил себе всю расу. И теперь этот дворянин прижат к земле как жалкий простолюдин, прижат сапогом обычного, грязного и ободранного мечника. Его спина, руки, ноги, они больше не подчинялись ему, они были слабы, прямо как тогда, когда он ещё сохранял жалкую человечность.

— Диана, — обернулся Анвиль к девушке, что опустив ноги на пол сидела за столом. С каждым словом Анвиля, что он произносил