– Где скажешь. Но лучше в центре. Я всего на день в Москве и не хочу тратить время на пробки.

– Понимаю, – кивнула Ульяна, припомнив, что ее бывший школьный дружок Гошка Прозоров теперь вроде бы заделался каким-то крутым начальником. – Знаешь ресторан «Сакуракаи» на Спиридоновке?

– Да.

– Давай там.

– Когда?

– Через час.

– Идет. Только не опаздывай. У меня к тебе серьезное предложение.

И он положил трубку.

Ульяна улыбнулась и швырнула мобильник назад на тумбочку. Вот так звонок! Гошка Прозоров собственной персоной! Ульяна не видела своего школьного бойфренда лет восемь. Значит, сейчас ему уже… Наморщила лоб, но подсчитывать не стала, лишь махнула рукой – за тридцать, это точно. Должно быть, он страшно изменился. И заматерел. Где же Гошка работает?

Ульяна задумчиво сдвинула брови. Кажется, где-то в нефтянке… Нет-нет, он был помощником губернатора какой-то нефтяной губернии. Или что-то вроде этого… А может, и нет. Ладно, неважно. Важно другое – во что одеться? Восемь лет назад Гошка был красавцем, а сейчас, должно быть, к красоте добавились солидность и импозантность.

Пожалуй, следует одеться в деловой костюм, но светлых тонов. А под пиджак – шелковую блузку. Этакий сдержанный эротизм не помешает. Ульяна кивнула сама себе и зашлепала босыми ногами к шкафу.

Она узнала Прозорова сразу. Гошка сидел за угловым столиком и читал газету. Такой же красивый, как восемь лет назад, только чуть не в два раза шире, с поредевшими волосами, в великолепном костюме и с печатью барской солидности на породистом лице.

«Солидный партнер солидных господ», – усмехнулась Ульяна.

Однако, увидев Ульяну, «солидный партнер» радостно расплылся в улыбке и преобразился, снова став тем Гошкой Прозоровым, с которым они когда-то воровали яблоки в колхозном саду.

– Ульяна, ты?

– Она самая! А что, я так сильно изменилась?

Гошка вскочил со стула, и они обнялись. От Прозорова пахло дорогой туалетной водой и дорогой материей. Никакого запаха табака. Краем глаза Ульяна увидела, что двое крепких парней в темных костюмах, сидевшие за соседним столиком, слегка напряглись и переглянулись.

«Охрана, – поняла она. – У Гошки есть свои телохранители! Видать, он и правда высоко взлетел».

– Черт, Гошка, как же я рада тебя видеть!

– Я тебя тоже. – Слегка отстранившись, Прозоров внимательно осмотрел ее, снова улыбнулся и сказал: – Ты такая же, как была.

– Глупости, я стала в десять раз лучше! – смешливо воскликнула Ульяна. – А ты, я вижу, бросил курить? Раньше от тебя несло табаком за версту.

– Бросил. Еще пять лет назад.

– С чего вдруг?

– Здоровый образ жизни. Должность обязывает. Присаживайся!

Он отодвинул для Ульяны кресло, и она уселась. Вытянула из пачки «Мальборо-лайт» белую сигарету и потребовала:

– Давай рассказывай. Где ты сейчас? Кто ты?

– Может, сперва что-нибудь закажем?

Ульяна чиркнула зажигалкой и покачала головой:

– Я не хочу есть. Закажи мне бокал вина.

Прозоров подозвал официантку и заказал вино, а Ульяна закурила. В отличие от Гошки она никак не могла избавиться от пагубной привычки, превращающей ее легкие в решето, хотя и не раз пробовала. Даже участившиеся бронхиты не заставляли решить дело в пользу здорового образа жизни.

Отпустив официантку, Прозоров взглянул на Ульяну.

– Я много о тебе слышал.

– Да? – Брови Ульяны слегка приподнялись. – И что же именно?

– Ты теперь маститый режиссер-документалист. «Приз экуменического жюри за лучший короткометражный фильм». Об этом много писали.

Ульяна поморщилась:

– Не сыпь мне соль на рану.

– Не понимаю… – удивился Прозоров.

Ульяна хотела рассказать о тяготах и превратностях творческой судьбы, о гадах-заказчиках, о продюсерских центрах, где работают одни идиоты, о коровниках, но вдруг подумала, что Гошке, процветающему и респектабельному, будет неинтересно обо всем этом слушать. Она выпустила изо рта облачко бледно-голубого дыма, махнула рукой и небрежно проговорила:

– Ладно, не бери в голову. Лучше расскажи о себе. Я слышала, ты выбился в большие начальники. Работаешь чуть ли не в аппарате президента.

– Не совсем так. Но суть ты уловила верно – я о-о-очень большой начальник!

Прозоров широко улыбнулся, а Ульяна махнула сигаретой в сторону двух парней за соседним столиком и уточнила:

– Твои доберманы?

– Мои, – кивнул Гошка.

– Красавцы! Где бы и мне таких раздобыть?

– Не думаю, что тебе это нужно.

Официантка поставила перед ними по бокалу и аккуратно наполнила их вином из темной пузатой бутылки. Ульяна взяла свой бокал, подождала, пока Прозоров тоже возьмет, затем провозгласила:

– За то, чтобы годы меняли нас только к лучшему!

– Поддерживаю!

Они засмеялись, чокнулись и отпили по глотку.

Дальнейшие минут десять они вкратце пересказывали друг другу свою жизнь. Прозоров был открыт и улыбчив – было видно, что он действительно рад встрече. Глядя на него, Ульяна спрашивала себя: чувствует ли она еще что-нибудь к этому парню? И не находила ответа. Перед нею, без сомнения, был все тот же Гошка Прозоров. Однако что-то изменилось. Что-то в оттенке глаз, в уголках губ. Нечто неуловимо мелкое, но которое в любой момент могло вдруг разрастись и, заслонив собой все остальное, превратить Гошку в человека, незнакомого Ульяне. В «солидного господина», в большого начальника, в хладнокровного и жесткого «босса».

Ульяна закурила новую сигарету. Посмотрела на Гошку сквозь облако дыма и вдруг спросила:

– Ты женат?

Он кивнул:

– Да.

– Есть дети?

– Двое. А как ты?

Ульяна усмехнулась:

– Так же, как восемь лет назад. Ни мужа, ни детей.

Прозоров улыбнулся и хотел что-то сказать (что-то сочувственное или утешительное, как поняла Ульяна), но тут в кармане у него зазвонил сотовый.

– Уль, прости. – Он вынул телефон, нажал на кнопку и прижал трубку к уху: – Прозоров слушает… Так… Так… – Гошка нахмурился и глянул на часы. – Хорошо… Да, я подъеду.

Он сунул мобильник обратно в карман, посмотрел на Ульяну и красноречиво вздохнул. Ульяна хмыкнула:

– Судя по твоему виноватому лицу, тебе пора смываться по делам?

– Да. Работа, будь она неладна…

– Ну, тебе хоть деньги за нее платят. А вот я – вольная птица.