Командор Дамиан Трэйн

Захлопнув дверь, я подошел к Ингрид забрать из ее рук чайник, что бы налить себе кофе, да не заметил под ногами посуду и с размаху наступил. Та со звоном раскрошилась под моими ногами. Я скривился и прошептал: «Извини», и только потом обратил внимание, что Ингрид так и стояла возле опрокинутого столика и странно на меня смотрела.

– Что? – воскликнул я.

– На ней нет живого места. Зачем ты так? – тихо спросила она.

– Ты думаешь, что это был я? Не ожидал от тебя такого. Ты ведь знаешь меня с пеленок! Я ее вчера и пальцем не тронул. Она уходила от меня в полном порядке. Что случилось с ней за ночь, даже не представляю, хотя нет, догадываюсь. Что она тебе сказала? Что хотела?

– Ничего. Она считай, вообще и слова не сказала.

Я посмотрел на пол, наклонился и поднял столик на колесики. Сел на корточки и начал собирать осколки. Ингрид поставила чайник, подошла к окну, отодвинула шторку и наклонила голову.

– Она ушла? – спросил я.

– Нет, – шепотом ответила она.

– Что она делает?

– Ее тошнит.

– На крыльцо?

– В кусты.

– Она пьяная, что ли заявилась?

– Точно нет. Но девочку жалко. Она как пришла, попросилась в ванную и очень долго там была. Я после зашла проверить, чем она там занималась. Удивительно было то, что все осталось не тронутым, кроме салфеток, и они были все кровавые в мусорном ведре. И еще странно, она не знала, где находится эта ванная комната. Давай вызовем доктора?

– Нет. И выходить тебе запрещаю, пока она не уйдет.

С этими словами я сгрузил с рук все осколки на столик и пошел в свой разгромленный кабинет. Вчера я запретил Ингрид там прибираться. Поднявшись на второй этаж, зачем-то подошел к окну и посмотрел на крыльцо. Кира сидела на полу, облокотившись на стену, задрав подол платья, оголив бедра, разминала ноги. От этой картины у меня перехватило дыхание. А если кто-то увидит ее такой у меня на пороге. Почему она сидит и не уходит? Что у нее с ногами? И где ее обувь? Вспомнил, как тащил ее за дверь в гневе и не обратил внимания, что что-то не так. Она не сопротивлялась совсем. Ни кричала, как вчера, не просила отпустить ее. И что значит, не знала, где ванная комната? Она ведь в этом доме почти каждый день была в последнее время. Даже где сейф был спрятан, знала. Что происходит? Зачем она ко мне приехала?Только собрался спуститься к ней, как она стала подниматься и, сначала держась за перила, потом за живот очень тихо пошла от дома. В груди что-то екнуло. Жалость? Ну, нет. Не мог теперь я такого к ней чувствовать. Лгунья. Как я раньше не замечал? Был ослеплен ее красотой. Не хотел до последнего верить, что она так со мной поступит. Да, прогнав ее вчера, надеялся никогда больше не видеть, а с последствием ее поступка разберусь сам, не в первой.

Самарская Ирина Игоревна (Кира Ригли)

Пока шла, рассматривала улицу. Вокруг было красиво, тихо, от деревьев доносился щебет птиц. Солнце пригревало. Замечательный день для прогулки, но не в данный момент. Все прекрасное вокруг омрачало отсутствие обуви и мое физическое состояние. Нагретый солнцем асфальт обжигал стопы, а боль в моих внутренностях была такой, что порой я не могла сделать вдох. Наконец я дошла до парка, но и там было безлюдно. В конце аллеи виднелся фонтан, решила подойти остудить ноги и прополоскать рот. Надеюсь, хуже мне от этой воды не будет. Вдруг за фонтаном увидела сидящую на лавочке старушку – божий одуванчик. Она была одета в простой однотонный сарафан кремового цвета. На голове в виде корзинки заплетена жиденькая седая коса, а в центре три цветка, похожих на бутоны красных роз. Рядом лежала красная сумочка. Я подошла к ней и поприветствовала, а как только хотела задать вопрос, она подняла голову и нахмурилась. Но я все же улыбнулась и спросила:

– Извините, Вы не могли бы мне помочь?

– Отойди от меня! – вдруг ответила она и отвернулась в другую сторону.

– Мне нужно в больницу, – сказала я, растерявшись от такой реакции бабульки. – На меня напали, я ничего не помню.

Старушка после этих слов повернулась и, посмотрев на мое лицо, потом на мои босые ноги, сказала:

– Странно говоришь ты как-то. По голове сильно ударили? Тебе не только в больницу надо. Хотя доктор, увидев тебя, оповестит правоохранителей и до суда командоров дойдет.

– Ой, не надо командоров, мне бы... хотя, да в больницу, подскажите куда идти? – взмолилась я.

– Так далеко отсюда больница, пешком не дойдешь. Вызывай кэб.

– Кэб? Такси что ли? У меня денег нет, и не знаю, как его вызвать.

Бабулька опять странно посмотрела на меня, покачала головой.

– Сядь, – махнула рукой на скамью. – Сейчас вызову, – достала местный смартфон, потыкала в него и убрала.

– Спасибо! – ответила я и села рядом, хотела что-нибудь спросить про этот мир, вопросов было столько в голове, что даже растерялась. Они, наверное, мою речь тоже странно слышат, как и я их. Пока думала с чего начать, да и как лучше говорить, вдруг подул ветер. Сверху что-то загудело, подняла голову и увидела приближающийся летающий аппарат типа лодки с красным крестом. «О!» – подумала я – «Скорая помощь». Да так быстро! Пока я удивленно хлопала глазами, аппарат приземлился и оттуда вышел молодой человек в белом комбинезоне, глянул на меня и обратился к старушке:

– Уважаемая Клариса! Вижу, Вы во здравии, зачем вызывали экстренную помощь?

– Так не мне, – ответила бабуля. – Девочке помощь нужна, не видишь что ли?

Тогда он посмотрел на меня, на волосы, на лицо, скривился так и спросил:

– И какая помощь нужна преступнице? Ее к правоохранителям надо.

От удивления у меня рот открылся.

– В больницу забери ее, память она потеряла. Пусть там разбираются, – сказала старушка.

– Хорошо, – ответил парень в комбинезоне и жестом показал на летающий аппарат.

Поблагодарив старушку, отправилась, куда указали. Поднявшись внутрь, я обвела глазами интерьер медицинского кабинета. А по-другому и не скажешь. Это была целая комната с кушеткой посередине, медицинской аппаратурой и пристегнутыми к стенам медицинскими ящиками с красными крестами с непонятными мне значками. Усадив в кресло, парень, молча, меня пристегнул и сел рядом с пилотом. Полет был недолгим, но я успела заценить «Сингапур», как я его окрестила. Какой красивый город! А с высоты птичьего полета совсем как картинка моей мечты. Пролетев несколько кварталов, мы приземлились у большого десятиэтажного белого здания с красным крестом на фасаде. Парень, так же молча, отстегнул меня от кресла и направился к центральному входу, иногда оглядываясь. Проверял, иду ли я за ним. А я еле шла, с трудом переставляя ноги. Сил не было смотреть по сторонам, слипались глаза и хотелось уже просто лечь и умереть, но я продолжала идти. Изредка поднимала взгляд на парня, чтобы не потерять его из вида. Проследовав за ним, я оказалась в просторном холле больницы. Мимо ходили люди в белых халатах и комбинезонах, и мужчины и женщины. Только у женщин на голове были полупрозрачные шапочки, а в удобных креслах сидели ожидающие пациенты и их сопровождающие. Парень жестом показал, куда мне сесть и попросил никуда не ходить, пока он позовет доктора. А я и не собиралась. Мои мрачные мысли были лишь о том, что если я сейчас умру, то хоть не на улице. Пока я сидела, обратила внимание, что действительно все женщины с длинными волосами и с разными головными уборами. Кто в шляпке, кто в косынке, кто в кепке или с красивыми заколками и многие осуждающе смотрят на меня. У них что? Короткая стрижка это преступление? Надо у врача спросить. Где же он? Сил нет терпеть уже эту боль. Надо попросить обезболивающего. Через пару минут ко мне подошел врач в халате в сопровождении двух военных или полицейских. Мельком глянув на военных, я посмотрела на врача. На вид ему было за пятьдесят, среднего роста, с добродушным лицом, вызывающим доверие. Пока я, молча, его разглядывала, он заговорил: