хотелось, чтобы вместо силиконового бюста пятого размера Носова купила себе хоть немного силиконовых мозгов. Жаль только, что их ещё не изобрели. Для этой благой цели Островская даже готова была бы оказать ей спонсорскую помощь.

— Ещё ничего не известно. Слишком рано делать выводы, — Островской откровенно не хотелось продолжать этот разговор, тем более в таком не подходящем месте.

— Тебе легко говорить, Алечка Андреевна, тебя-то не уволят. Ты у нас ценный кадр!

— Оль, ну к чему сейчас этот разговор? Поживем-увидим. Может, наоборот, станет лучше. Присоединение-это отличные перспективы для компании, развитие, повышение оплаты, в конце концов. Нужно думать о хорошем. Знаешь анекдот про то, что настоящий оптимист даже на кладбище видит одни плюсы. В любой ситуации есть что-то хорошее.

— Ты правда так думаешь?

— Правда.

Носова с облегчением выдохнула.

Алевтина уже решила, что ей повезло и Ляля оставила её в покое, но та с новыми силами продолжила пытки, перескочив на другую тему:

— А как тебе Ринберг? Красавчик, правда? Я, как только его увидела, сразу подумала: «О Боже, какой мужчина!» Вот бы мне такого.

Для полного счастья Алевтине не хватало только размышлений Лялечки Носовой об идеальном мужчине.

Наверное, Иван Соломонович Ринберг пользовался популярностью у противоположного пола, но Але не было до этого никакого дела. Сама Островская не отнесла бы данного господина к классическим красавцам, но назвать его не привлекательным не повернулся бы язык. Высокий, статный, он производил сильное впечатление на окружающих. И как бы Алевтине не хотелось признавать, в нём определенно ощущалась особая порода людей сильных духом. На висках коротко стриженные тёмные волосы уже затронула седина, что только добавляло ему импозантности. Приятные черты лица не портил даже крупноватый нос. И вот теперь Иван Соломонович собирался сунуть свой породистый нос в дела их фирмы, и одно это сводило всю его привлекательность на нет, не говоря уже о профессиональной субординации.

Однако Лялю Носову ничего не смутило, в её голове за минуту созрел план покорения столичного гостя.

— Я тут погуглила. Ринберг- шикарный вариант для отношений. Ему сорок, почти идеальный возраст. Мужчина в самом расцвете сил. Ты только представь… огромное состояние, плюс сам он спортсмен, просто красавец, и совсем, кстати, недавно развелся…Ринберг снова входит в десятку самых завидных женихов страны… — продолжала восторгаться Лялька.

У Алевтины всё это вызвало лишь усмешку, так как единственный «мужчина в самом расцвете лет», которого она знала — это Карлсон. Вот до чего её довела их общая с Сенькой любовь к мультфильмам.

— Ты про комсомольца ещё забыла, — вклинилась Аля в поток носовской хвалебной речи.

Носова посмотрела на неё ничего не понимающим взглядом.

— Что?.. Какого ещё комсомольца?

— Ну, как же? Как в «Кавказской пленнице»: спортсменка, комсомолка и просто красавица… Так и у тебя Иван Соломонович.

С юмором у Лялечки было туговато, так что неизвестно, чем этот разговор закончился бы. Носова уже открыла рот, чтобы возмутиться насмешкой Алевтины, но в необычном сопровождении из-за угла вывернул предмет её страстных мечтаний во плоти, а точнее в отлично пошитом, сразу было видно что по индивидуальному заказу темно-синем костюме.

Лялечка приосанилась, натянула дружелюбную улыбку и приготовилась шагнуть навстречу, а стоящая рядом с ней Островская обреченно подумала:

— Господи, за что? Где же это я так нагрешила…

4

За несколько месяцев до…

Лет тридцать назад его горячо любимая бабуля Сима, к тому времени разменявшая уже седьмой десяток лет, увлекалась просмотром то ли мексиканского, то ли бразильского сериала, который назывался «Богатые тоже плачут». Даже при большом желании Ивану Соломоновичу не удалось бы вспомнить ни сюжета, ни героев данного творения, но в последнее время ему всё чаще казалось, что само это название стало девизом всей его жизни.

При всём своём благополучии Ринберг всё чаще ловил себя на мысли, что чувство удовлетворенности посещает его крайне редко: работа выматывала до предела, времени на отдых практически не оставалось, семейная жизнь почти сошла на нет, а светская тусовка давно раздражала. Долго так продолжаться не могло. Со всем этим нужно было что-то делать? Иван предпочёл бы не вмешивать посторонних людей и справиться самостоятельно, но супруга настаивала на консультации у специалиста.

Он так и не удосужился запомнить имени семейного психолога, к которому его потащила Илона: то ли доктор Шварц, то ли доктор Шульц.

Так называемый кризисный консультант взял с них баснословную даже для их круга сумму и вынес свой вердикт, с легкостью диагностировав у Ринберга банальнй кризис среднего возраста:

— Задумывались ли вы когда либо, что достижение определенного возраста у человека часто бывает сопряжено с кризисом мироощущения и целеполагания. Иван Соломонович, примите во внимание этот факт. Вам, как ни как скоро исполнится сорок.

— Звучит как приговор, — усмехнулся Иван. С его точки зрения щуплый хлюпик с редкими волосами и бегающими глазками, преданно заглядывающий ему в лицо, вещал какую-то ересь.

— Ну что вы, что вы! — психолог замахал руками как ветряная мельница. Ещё бы, за такие- то деньги, Шульц, а может Шварц, пожалуй, готов был и спеть, и станцевать. — Вы меня не правильно поняли. Нет сомнений, для мужчины вашего социального круга это самый рассвет, но вам необходимо больше времени уделить отдыху и стремиться к гармонии во всех сферах жизни, избегать стрессовых ситуаций. Кроме того, я настоятельно советовал бы провести комплексные процедуры детокса…

Ринбергу его слова не внушил ни малейшего доверия, но для Илоны миллионы подписчиков «доброго доктора Айболита» в сети перевесили все разумные доводы Ивана.

Стремясь сохранить обыденный, но привычный в своей рутине уклад существования, как порядочный муж, он пошёл у жены на поводу и, выкроив пару часов в своём плотном рабочем графике, отправился вместе с ней на приём. Пожалуй, именно это и стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

После этой встречи Иван, уже в который раз за последние два года, всерьёз усомнился в умственных способностях супруги.

Когда-то бывшая модель с эффектной внешностью и непомерными амбициями показалась ему не самой плохой партией. При его финансовом положении женщины уже давно мало чем могли его удивить, в какой-то момент ему захотелось иметь рядом кого-то постоянного- своего. Тогда впервые его аналитический ум дал сбой, и он женился на Илоне Васильевне Бражниковой.

Его отец Соломон Оскарович Ринберг, хоть и говорил, что понял выбор сына, но не поддержал, ведь сам он женился на своей Софочке исключительно по большой любви. Мать общалась с невесткой вежливо, но отстранённо.

В общей сложности Иван был женат вот