— Не собираюсь я заводить детей! Ни ради деда, ни ради его наследства, — не подержав шутку, отчеканил я. — Ты прекрасно знаешь мое отношение к подобному.

— Нездоровое отношение, скажу я тебе. Как можно не любить детей? Они же такие сладкие! — осуждающе качает он головой.

— Поосторожнее со словами, если кто услышит, решит, что ты людоед, — закатил я глаза. — И насчет детей я бы с тобой поспорил. Видел бы ты наглого ребенка, что вытащил мой кабель питания из розетки! Как только умудрился своими крохотными руками!

— Это у тебя руки, а у малыша — ручки, — не обращая внимания на мои слова, вставил он свои пять копеек.

— Суть в том, что эти дьявольские создания очень хитры! Ты просто не видел, как он потом на меня смотрел! Сам набедокурил, а вел себя так, словно это он здесь жертва! Пытался меня околдовать, но не тут-то было! Я-то на этот фокус не попадусь. Меня эти милые мордашки с глазами на пол-лица пугают, а не умиляют, — аж вздрогнул я, вспомнив этого хитрюгу-манипулятора.

— Господи, ты невозможен! — хохотнул друг. — Тебя послушать, так дети — вселенское зло.

— Какими бы они ни были, но пусть будут от меня подальше, будь то мои или чужие. И вообще, глупый разговор. Слушать деда я не стану, — твердо заявил я.

— И отдашь всё Юсупу? — приподнял он бровь.

— Может, и отдам. В любом случае бедствовать не стану. Мне и без доли деда принадлежат пятьдесят пять процентов акций, — встряхнул я головой.

Думать о троюродном братце не хотелось. Тот был тем еще гулякой и транжирой. О том, что он всерьез займется компанией, не шло и речи.

— Но не сто. Не забывай о том, что тебе придется всё время просить одобрения. На твоем месте я бы задумался. Тебе уже тридцать три года, идеальный возраст, чтобы остепениться, — напутствовал Максим. — Тем более для вашей культуры это нормально.

— То, что я мусульманин, не значит, что я должен жениться и продолжить род! — возмутился я,

— Как раз таки и значит, — не согласился Максим. — Помнишь проповеди своего деда?

— Только ты не начинай! Моя мать была украинкой, и поверь мне, от нее мне досталось намного больше, чем от отца-осетина. Дед, конечно, вырастил меня после смерти родителей, и я всегда буду ему за это благодарен, но это не значит, что он может распоряжаться моей жизнью. Я не позволю, чтобы религия или он диктовали мне условия! Я…

— Ой! Простите, пожалуйста!

Меня прервал грохот от упавшей швабры.

Опять эта уборщица! Стоит у двери, выпучив на меня свои глазища. «Создает же природа таких серых молей», — мелькнуло невольно в голове. Такая же серая, как ее униформа. Непонятная гулька на голове и бледное лицо с темными кругами под глазами.

Еще и ребенок этот! Кстати, о нем! Какого черта он снова делает в моем кабинете?! Решил закончить начатое и приступить к остальным моим шнурам?!

— Что вы здесь делаете? — оглядывая вязаную переноску с довольно кряхтящим ребенком в ее руках, спросил я.

Манипулятор так и норовил выбраться из нее. Видимо, уже предвкушал то, как доберется до моего стола.

— Ра… работаю… — пролепетала она, вновь начав заикаться в своей раздражающей манере. — Сейчас девять часов, и я приступаю к уборке…

— Я не о вашем выходе на работу спрашиваю, а о том, почему вы опять пришли с ребенком?! Разве я не дал вам четких указаний о том, что в моем офисе детям не место?

Не понимая, отчего так завелся, спросил я. Меня почему-то до жути раздражала эта уборщица со своим ребенком.

— Да ладно тебе, дружище! Какая тебе разница? — попытался осадить меня Макс, чего я ой как не любил.

— Простите меня, пожалуйста!

Ну ёк макарёк! Опять ее «простите» и «пожалуйста»! Слов она больше не знает, что ли?!

— Мне не с кем оставить сына, и он совсем не помешает! Обещаю, что он больше ничего не испортит, — чуть ли не плача, начала заверять она.

— Всё, Багир, идем домой, пусть… Э-э-э? — вопросительно взглянул Макс на уборщицу.

— Надежда, — шмыгнув носом, ответила эта плакса в первом поколении. Теперь понятно, в кого у нее сын: чуть что сразу, в слезы.

— Надежда приступит к своим обязанностям.

Позволив утащить себя на улицу, я всю дорогу ворчал на друга, злясь за своеволие.

— Ну что ты к ним прицепился? Какое тебе дело, с ребенком она или нет? Хватит переносить обиды на деда на ни в чем не повинную девушку и ее малыша.

— Два манипулятора, — ворчал я, нажимая на разблокировку дверей своего зверя.

— Классная тачка, но бессмысленная покупка, как по мне, — попытался он перевести тему. — Хотя, если ты хотел быть единственным обладателем подобной машины в городе…

— Что за чушь? Просто захотел и купил. В моей голове нет места всем этим схемам за единоличное обладание чего-то, — хохотнул я над теорией друга. — Если мне что-то нравится, я это беру, несмотря на то, есть это у кого-то или нет.

На следующее утро мне поступил звонок от нашей домработницы, которая сообщила об инсульте деда.

— Как такое могло произойти?! — взревел я. — Если это очередная хитрость…

— Да побойтесь бога, Багир Ахметович! Какие уж тут хитрости! — всхлипнула Маржа, всю жизнь проработавшая в доме деда. — Аслан Багирович еще с ночи чувствовал себя неважно, но мы и представить не могли, что у него что-то с сердцем!

— Я выезжаю! — кинул я, наспех завершая разговор.

«Кажется, не зря дед завел эту тему с правнуком», — думал я, кидая в дорожную сумку пару брюк и свитеров. Неужели знал, что с ним что-то не так? Но ведь никогда не жаловался на здоровье! Мой дед в свои семьдесят даст фору молодым!

Эх, если всё серьезно, кажется, в этот раз мне не отвертеться от желания деда.

— Никаких волнений и тревог. Полный покой. Я госпитализировал его, проведем полную проверку и назначим лечение.

— Всё так серьезно? — поинтересовался я, выслушав врача.

Кажется, еще никогда я не ездил так быстро, нарушив все правила дорожного движения и преодолев путь в десять часов за семь. Мне просто повезло, что я смог застать лечащего врача дедушки.

— Может, перевезти его в Москву? Организую вертушку и… — начал было я.

— Ни о каком перелете и речи не идет! Человек после инсульта, не хватало ему только этих волнений! — нервно перебил меня врач. — Или вы мне не доверяете?! Врачу с тридцатилетним стажем! — переходя от волнения к возмущению, напыжился пожилой доктор Айболит.

Вообще-то, Альберт Станиславович, но Айболит подходит ему намного больше. Вон даже очки с бородкой имеются.

— Ну что вы, доктор! — тут же дал я заднюю, не желая конфликтовать с тем, от кого зависело здоровье деда. — Сделаем всё, как вы скажете!