улыбочкой. Коллеги молча и быстро посгребали свои пожитки и стали ретироваться. То же сделала и я.

Но отправилась не на рабочее место, а в уборную. Мне нужно было немного утихомирить злость, иначе работать будет сложно. А ещё выпить таблетку аспирина, пока набат в моей голове не пробил черепную коробку.

Я открыла кран и подставила руки под ледяную воду, сделала серию глубоких вдохов и выдохов, чтобы выровнять сбитое от ярости дыхание.

Это мне щелчок по носу, пощёчина за то, что я пригрозила трудовой инспекцией, когда Главвредина не хотела меня отпускать в отпуск. Отправила меня снова “в поле”. Как рядового корреспондента. Ещё бы как стажёра заставила опрос на улице проводить.

И при всех на совещании тоже объявила не просто так, а чтобы унизить.

Ладно, деваться некуда. Сколько бы я не возмущалась тут себе перед зеркалом, работу делать придётся. Но сначала надо взять себя в руки и напялить покер-фэйс перед коллегами.

– Ксюш, а мы тебя потеряли, – в уборную вошла Инна и я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Только её сейчас и не хватало.

– Уже иду. Минутка на кофе и за работу, – натянула улыбку я.

Она подошла к зеркалу и достала помаду, провела по нижней губе, хотя там никакой коррекции и не требовалось.

– Не обращай внимания ты на эту ведьму, – Инна жалостливо посмотрела на меня. Ну вот только жалости мне твоей и не хватало. – Это она специально.

– Никаких проблем, что ты, дорогая, – я нацепила маску светской стервы. – Я зам главного редактора и умею делать работу во всех направлениях. “В поле” нужно обязательно выходить.

Инна кивнула, но заткнулась, и мы, мило болтая о погоде, вышли в офис. Я напомнила себе, что спину нужно держать ровнее, а голову выше, пусть она всё ещё и раскалывалась от боли. Когда там уже этот аспирин подействует?

Коллеги кто-то демонстративно копался в своих компьютерах, кто-то бросил украдкой взгляд и отвернулся. В общем, как бы там ни было, пусть я была дружна с коллективом, но была всё же для них начальником, поэтому особенно играть с огнём им не хотелось. Коллеги понимали, что хоть я и улыбалась, но была в ярости. Щелчок был слишком болезненным, да ещё и публичным.

* * *

Дома я села готовиться к будущему репортажу. Залезла в интернет, чтобы посмотреть, какие именно государства будут представлены на саммите. Это было важно для дресс-кода. Конечно организаторы прислали в редакцию инструкцию, но уж больно она была лаконична. И не хотелось бы повторения известной ситуации, когда прессу не впустили из-за джинсов, и представителям пришлось срочно ехать в ближайшие магазины за соответствующей одеждой.

Я выбрала лёгкий белый брючный костюм. Давно его не надевала, а тут и случай представился. Там будут представители Арабских Эмиратов, но брюки в деловом стиле допускаются. Главное, чтобы руки были прикрыты выше локтя и ноги как минимум до колен. Жакет и брюки этот вопрос решали. А шёлковая красная майка достаточно скрывала декольте.

Я ещё раз проверила телефон на наличие свободного места в памяти, отпарила костюм и повесила бейдж-пропуск на него, чтобы не забыть. Изучила чек-лист и программу мероприятия. Всё было готово. Я настроилась и постаралась свои эмоции закрыть на замок.

Утром я приняла душ и приготовила себе лёгкий завтрак. Сделала нейтральный макияж и убрала волосы в низкий пучок. Проверила, не забыла ли телефон и пропуск, и вызвала такси.

У здания на пропускном уже толпились представители других СМИ. Некоторых я знала, так что время ожидания было скрашено общением. Охрана проверила наши документы, каждого проинспектировали металлоискателем, и только потом пропустили в большой актовый конференц-зал, где и должен был состояться официальный круглый стол и пресс-конференция.

Я заняла забронированное кресло и, как и все, замерла в ожидании. Точнее, открыла печатную программу саммита и решила ещё раз посмотреть, кто и из какой страны приехал.

Через пятнадцать минут конферансье объявил о начале. Вышел представитель российского МИДа, сказал несколько слов о важности содружества с государствами Востока, объявил, что делегация уже прибыла и приглашена в конференц-зал.

В залу вошли несколько мужчин в традиционных одеждах. Им оказали принятые почести и пригласили к столу, а конферансье стал называть имена и какую страну представляли.

– Его высочество шейх Нафиз бин Абади аль-Айад, правитель эмирата Аль-Дахи…[3]

При имени “Нафиз” я невольно вздрогнула и захотела дать себе пощёчину за это, но потом я подняла глаза и внутри всё заледенело.

В белом традиционном одеянии, в биште[4], расшитой золотой нитью, с белой гутрой[5] на голове, он шёл в окружении своих сопровождающих соотечественников. Остановился возле нашего дипломата и, как и предыдущие представители стран, обменялся с ним любезностями, а потом повернулся к сектору прессы для фото.

В этот момент я как будто перестала дышать. Потому что сомнений не было – это был он. Мой прекрасный случайный любовник из Таиланда. Восточный принц, как я называла его про себя, оказался шейхом одного из арабских эмиратов.

А ещё он тоже смотрел на меня.

Узнал…

Глава 4. «Без выбора»

Переводчик перевёл приветствие Нафиза, а потом шейх сам обратился к присутствующим, сказав по-русски:

– Для меня честь находиться сейчас здесь, представляя свою страну. Моя страна открыта для взаимодействия с Россией и россиянами.

Он в переводчике не нуждался, но этикет, видимо, диктует определённые правила. Однако, фраза, сказанная на языке партнёра подчеркнула благожелательный настрой гостевой стороны.

Представителей Аль-Дахи пригласили за стол, где уже ожидали другие дипломаты, а я продолжала сидеть, будто громом поражённая. Не могла даже пошевелиться, все мышцы словно застыли, а звуки и речь доносились будто через наушники.

Я была в шоке. Несколько раз попыталась убедить себя, что мне показалось, я обозналась. Что такого вообще быть не может. Что арабские шейхи не ездят тайно отдыхать в Таиланд и не заводят случайных связей с чужими женщинами.

Или… ездят?

Но как бы мой рассудок не пытался найти выход и логическое объяснение моему самообману, все его старания разбивались о реальность – это был Нафиз. Тот самый, в руках которого я четыре дня плавилась как масло, тот самый, что страстно шептал мне “Моя Хэриб”, заполняя собой до упора. Тот самый, которого я оставила спящим в отеле и улетела домой в Москву.

Его высочество шейх Нафиз бин Абади аль-Айад, правитель эмирата Аль-Дахи – вот кем оказался герой моего головокружительного курортного романа. Арабский принц моих ночных фантазий оказался… арабским принцем.

Наверное, это должно было сделать мои воспоминания об отпуске ещё более захватывающими и сладкими. Невероятными. Уже можно было представить, как в старости баба Ксюша будет рассказывать внучке – подростку об этом, а та покрутит пальцем у виска, подумав, что бабка пересмотрела сериалов.

Хотя нет, о таком внучке-подростку рассказывать точно не стоило. По крайней мере, не подробно.

И всё бы это действительно могло остаться завораживающим пикантным воспоминанием, если бы сейчас я снова не поймала на себе его взгляд. Он отвлёкся от переговоров и посмотрел на меня. Этот взгляд длился всего секунду, но у меня совсем не осталось сомнений, что я не обозналась. По мне будто огнём полоснули, и я ощутила, как на коже встала дыбом каждая волосинка. Усилием воли не позволила своему дыханию стать глубже.

Невероятно. Я почувствовала возбуждение от одного только его короткого взгляда.

Шейх вернулся к общению за столом переговоров, а я попыталась делать заметки в планшете, выполнять свою работу. Это было невероятно сложно. Буквы плыли перед глазами, всё словно заволакивало туманом. Кожа горела, а во рту стало сухо.

Я едва дождалась окончания саммита. Мне хотелось скорее вернуться домой и рухнуть в постель. Осознать всё, о чём я узнала, переварить это и жить дальше. Переварить в себе, чтобы оставить в прошлом, запереть в те четыре дня воспоминаний.

Головокружительных четыре дня.

И я понятия не имела, каким образом смогу склепать материал до восьми вечера и отправить его Главвредине. Записей как кот наплакал, а в памяти не осталось вообще ничего.

После обсуждения