Я улыбнулась птице, а потом мотнула головой. Погодите, какая сова? Какая ночь? Какая, к змеям, кондитерская? Какая спальня?! Я-по прежнему стояла на ковре королевского прокурора, к счастью, одетая и стыдливо прикрывающая оторванную пуговицу на платье папкой с документами.

— Нет, это, пожалуй, очень интересно, — сказал мертвенно бледный менталист, болезненно поморщился и щелкнул пальцами, вызывая сноп искр.

— Простите, а что происходит? — посмотрела я на хмурого как грозовая туча Васкеса.

— Торжество справедливости, лея, — ответил прокурор. — Рассказывайте, кто доставил вам это постановление? Важны любые детали.

— И честный рассказ о том, как вы додумались скрывать настолько сильный магический дар, нам бы тоже хотелось услышать, — недовольно добавил менталист.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Простите? — переспросила я и, повернувшись к магу, даже ладонь к уху приложила, будто пыталась образовавшимся вакуумом достать из него остатки невесть как попавшей воды.

Послышится же всякое… но, что тут странного? Нервы, ночь без сна… я вообще как-то очень медленно соображала, в голове будто стоял мягкий ватный туман.

Соберись, Фелиция! — приказала я себе, усилием воли подавив зевок. Что-то не больно-то мне это помогло собраться…

— Не расслышала ваш вопрос, — любезно улыбнулась я менталисту.

Он мне, конечно, совершенно не нравился. Но я еще не сошла с ума хамить черному перстню!

Менталист помрачнел еще больше. Куда больше? А вот, однако, умудрился. Васкес крякнул, я недоуменно посмотрела на прокурора, и боковым зрением заметила, как встрепенувшись на подоконнике, сова вылетела в открытое окно.

Похоже, всё же безхозная…

Какое-то странное, связанное с такой же птицей воспоминание на миг мелькнуло в моей голове.

Сова на моём подоконнике. Зеркало в полный рост…

Лэрд Кристиан кашлянул, я моргнула, с удивлением понимая, что мужчина стоит совсем рядом, придерживая за спинку выдвинутый, судя по всему, для меня стул.

— Присаживайтесь, лея Гарсиа.

Я, разумеется, послушалась и, чего скрывать, приободрилась. Если из кабинета меня не просят, значит, как минимум, выслушают!

Менталист устроился напротив и, дождавшись кивка от Васкеса, посмотрел мне прямо в глаза. Мне совсем не понравились переглядывания мужчин, и я вновь вцепилась в свою папку. Прокурор направился к выходу из кабинета, что совсем уж меня насторожило, а Черный перстень медленно и громко, как будто бы я была глуховата и глуповата, спросил:

— Вы понимаете, что сокрытие не просто магической силы, но сильнейшего ментального дара — это не только огромный штраф и принудительное обучение, это прямая опасность для вашего окружения? Именно из-за рисков спонтанного раскрытия способностей королевским законом предусмотрена уголовная ответственность для опекунов, не поставивших одаренного ребенка на учет, вплоть до каторги, лея!

— Какой такой дар? — растерянно пробормотала я. — Это дурной розыгрыш? Быть менталистом, даже слабым — положение в обществе и полное отсутствие финансовых проблем, — напомнила я лощеному магу. — Если бы у меня был дар, я бы совершенно точно не стала его скрывать. Зачем?

— Вот и мне очень интересно, — свёл мужчина брови. — Зачем?

Я нашла глазами прокурора. Ну он-то должен понимать, что эти обвинения — полный бред! Васкес приоткрыл дверь в приемную и прежде чем повернуться ко мне, приказал:

— Лея Эльза, дорогая, принесите нам чай и чего-нибудь перекусить.

Что за нелепость? Откуда бы у меня быть ментальному дару, он по крови передается! Дети менталистов с рождения на строгом учете у государства — ведь они основа королевской безопасности.

Я смотрела на приближающегося ко мне прокурора и мысленно уговаривала себя успокоиться. Но сердце стучало сильней и сильней, потому что где-то глубоко внутри скреблась неприятная мысль — я не знаю, кто мой отец. Так почему бы ему не быть менталистом?

И редкостным козлом!

Васкес сел на свое место. Повернувшись к нему лицом, я снова почувствовала успокаивающий аромат свечи и немного расслабилась. Сейчас всё разрешится самым лучшим образом. Или хоть каким-нибудь, но разрешится…

— В этой бумаге, — он глазами показал на оставленное им на столе постановление, — нет моей подписи и уж тем более нет никакой печати, — огорошил меня прокурор.

От неожиданности я выронила прижатую к груди папку на стол. К счастью, на пол ничего не упало, зато у меня появилась пара мгновений, чтобы осмыслить сказанное. Итак, что мы имеем? А имеем мы одно из двух: или у меня галлюцинации, или … лэрд всё-таки принял что-то на грудь…

В любом случае, воспользоваться ситуацией сама Богиня велит!

— То есть, наш дом сносу не подлежит? — посмотрела я на Васкеса из-под ресниц.

— Не подлежит.

— Тогда … не могли бы вы дать мне об этом справку? — внутренне натягиваясь струной, как можно ласковее попросила я прокурора.

У него вытянулось лицо, но пальцы лэрда всё-таки потянулись к ручке. Я уже почти праздновала победу, триумф испортил менталист. Мерзко расхохотавшись, он заставил Васкеса отдернуть от каменной подставки руку. Я мысленно взвыла, а маг отсмеявшись, сказал:

— Это письмо — ловушка. Причем срабатывает она исключительно на носителей дара. Вам крупно повезло, настройки заклятия по какой-то причине сбились, и вместо нужного недоброжелателям действия, вы обратились в королевскую прокуратуру. Возможно, ловушек было несколько, и они просто наложились друг на друга. Возможно, вы контактировали с сильными менталистами, возможно, это влияние магических сов. Не проходит ли ваш обычный маршрут через городской парк?

— Не проходит, — шепотом ответила я. — Но как минимум одна сова живет у нас во дворе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Значит, это сова, — довольно отозвался маг.