Через несколько лет русский историк Борис Глинский выразил похожие взгляды, опубликовав «Пролог Русско-японской войны» — подробную историю дипломатии предвоенных лет. Подзаголовок книги — «Материалы из архива графа Витге» — дает представление о ее сильных и слабых сторонах. Бывший министр финансов Сергей Витте предоставил Глинскому доступ к своим личным архивам, что позволило историку собрать богатый и интересный источниковый материал. В то же время дружеские отношения с Витге заставили Глинского согласиться с тем, что виной всему были «интриги Безобразова»[1].

«Россия в Маньчжурии» Бориса Романова — лучшая из известных работ, излагающих подобные взгляды. Эта книга была опубликована в Ленинграде в 1928 г, — во времена относительного академического либерализма, когда многие ученые все еще пользовались довольно свободным доступом к дореволюционным правительственным архивам. Будучи представителем петербургской школы, в которой большое значение придавалось тщательному и критическому изучению источников, Романов постарался в полной мере использовать благоприятную возможность (архивы Военного министерства все же были закрыты). Как и «Пролог» Глинского, «Россия в Маньчжурии» Романова содержит подробный анализ российского присутствия на Тихом океане, а также исчерпывающее описание политики Витте и махинаций Безобразова.

Однако у Бориса Романова другая демонология, чем у Глинского. Его злодей — это бывший министр финансов С.Ю. Витте, который являлся главной фигурой в событиях на Дальнем Востоке до своей отставки в 1903 г. Он предстает хитрым и тщеславным и, по мнению Романова, в значительной мере несет ответственность за то, что империя оказалась вовлечена в столь рискованное предприятие. Так, политика, которую министр финансов проводил в этом регионе, включая строительство Транссибирской магистрали — «приводного ремня машины мирового империализма», и его безответственная дипломатия в Восточной Азии в значительной степени заложили основу конфликта. При этом Романов также указывает на «милитаристскую клику», возглавляемую капитаном Безобразовым, которая, как он утверждает, непосредственно спровоцировала Японию на войну.

Монография канадского ученого Дэвида Макдональда «Объединенное правительство и внешняя политика в России» — это наиболее объективная трактовка событий из числа тех, что не обходятся без поиска козла отпущения. Большая часть труда Макдональда рассказывает о политике правительства после поражения империи на Тихом океане. Однако в первых трех главах описываются бюрократические распри в предшествовавшие войне годы, которые, как утверждает Макдональд, и послужили причиной губительных дипломатических шагов Санкт-Петербурга.

Другой подход к объяснению причин Русско-японской войны состоит в изучении дипломатического контекста. Вместо того чтобы взваливать вину на отдельного человека или определенный режим, последователи этого метода пытаются беспристрастно запротоколировать прошлое на основе как можно большего количества источников в духе немецкого историка XIX в. Леопольда фон Ранке. Образцом такого научного подхода является работа гарвардского историка Уильяма Лангера. Несмотря на то что его «Дипломатия империализма» посвящена не только политике России в Восточной Азии, в ней подробно освещены некоторые из важных эпизодов этой политики до 1902 г.. Более ранняя работа «Истоки Русско-японской войны» отслеживает события до января 1904 г.. Глубокое знакомство Лангера с опубликованными источниками позволяет ясно увидеть отношения между великими державами того времени. Но, поскольку он писал свои труды весьма давно, в них отсутствует большая часть материалов, увидевших свет после Второй мировой войны.

«Дальневосточная политика России» Эндрю Малоземова (Andrew Malozemoff) написана с несколько менее отстраненной позиции. Как кажется, эта работа — первоначально диссертация, защищенная в начале 1950-х гг. в Беркли, — была задумана как опровержение «России в Маньчжурии» Романова. Автор стремится реабилитировать Сергея Витте и приуменьшить значение группы Безобразова. Малоземов вступает в полемику с Романовым и описывает министра финансов как компетентного и уважаемого государственного деятеля. При этом он считает, что Безобразов не был такой уж значительной фигурой. По мнению Малоземова, война с Японией во многом была вызвана неуклюжей дипломатией. Он излагает свои взгляды яснее и с меньшим сарказмом, чем Романов. Хотя Малоземов писал в то время, когда доступ к царским архивам был весьма ограничен, он все же сумел изучить впечатляющее количество опубликованных материалов.

К этой категории также относятся две недавно вышедшие книги — «Империи-соперники: Китай, Россия и спорное порубежье» С.М. Пейн и «На станцию Харбин: Либеральная альтернатива в русской Маньчжурии» Дэвида Вульфа. Пейн провела основную часть своих исследований в России в начале 1990-х гг., когда архивы только начинали открываться. Таким образом, она оказалась одним из первых западных ученых, кто смог воспользоваться хотя бы частичным доступом к необходимым источникам. В свою очередь, Дэвид Вульф не только работал в столичных архивах, но и ездил в местные хранилища документов в Восточной Сибири. Нововведением этих историков стало то, что они изучали как русские, так и китайские источники, а не только англоязычные материалы.

Наилучшее исследование в традиции Ранке является наименее известным. В примечаниях к «Истокам Русско-японской войны» Уильям Лангер выдвигает предположение о существовании рукописи генерал-майора Пантелеймона Симанского. Симанский был членом комитета, созданного императорской армией в 1906 г. для написания официальной истории войны. Цель комитета состояла не в том, чтобы прославлять или оправдывать действия русской армии на Дальнем Востоке, а в том, чтобы составить непредвзятый отчет, который поможет определить направление будущих реформ.

Симанский получил указание изучить события, приведшие к конфликту. После личного ходатайства Николая II генералу был предоставлен неограниченный доступ ко всем необходимым государственным архивам, таким как архивы армии и Военно-морского флота, министерства финансов и министерства иностранных дел. Но когда министр иностранных дел Александр Извольский прочитал черновик доклада Симанского, он пришел в ужас от того, сколько секретных сведений из тщательно охраняемых ведомственных архивов раскрыл офицер. Извольский приказал Симанскому изъять из доклада большую часть этих материалов, и существенно сокращенный текст вышел в виде первой части многотомной истории армии под названием «Русско-японская война». И все же Лангер был прав. Первоначальный запрещенный текст рукописи Симанского был издан, хотя и втайне, очень ограниченным тиражом. Издательство Генерального штаба выпустило в свет всего семь экземпляров под названием «События на Дальнем Востоке», которые были подарены царю, нескольким министрам, генералу Гурко и самому автору. Только совсем недавно уцелевшие экземпляры книги стали доступны ученым.