тут раньше был то ли турник, то ли выбивалка для ковров (надо же, какие детали мой мозг подсказывает!).

К столбу привязана женщина, причём привязана капитально — и ноги примотаны к столбу, и руки за спиной скручены, и рот замотан — точнее, вся нижняя часть лица. Одета в какое-то рваньё — а, нет, просто рубаха на груди разодрана.

Метрах в полутора тлеет костёр, над ним болтается котелок — но вряд ли жратву готовят, слишком уж котелок маленький. Людей, помимо женщины, трое — двое стоят с винтовками наизготовку, нервно поглядывая по сторонам, третий что-то помешивает в котелке. Винтовки — обычные трёхлинейки, как у меня, только без оптики. Изгои такими, как мне рассказывали, часто пользуются — автоматика у них встречается редко, обычно либо охотничьи дробовики, либо такие вот «болтовки». Гоняют их от городов нещадно — именно потому, что в изгои чаще всего попадают как раз те, кого вышвырнули из городов. Незавидная участь — учитывая не самую спокойную жизнь в здешней глубинке, твари здесь встречаются, судя по инструктажам, далеко не дружелюбные. Так что если изгой выжил — он скорее всего что-то да умеет.

Что умеют эти?

Да, загорелые, кожа продублена солнцем, одежда разношёрстная — обычно такие грабежами и налётами живут, выбирая тех, кто пожадничал денег на вооружённое сопровождение, выбираясь из города…

А вот женщина вряд ли «из ихних». Кожа светлая, даже отсюда видно. Случайно попалась? Что они собираются с ней делать?

Я вопросительно посмотрел на Юрку — тот приложил палец к губам и показал мне кулак. Нарисовал в воздухе знак вопроса, повернувшись к Андрею — тот показал на одной руке три пальца, на другой один. Так, значит, это все — других аур или следов движения колдун не видит.

Я сполз чуть ниже в канаву, чтобы не пошевелить ветки, поднял винтовку, посмотрел в прицел. Расстояние плёвое, и метров ста не наберётся, с прицелом у меня пристреляно на пятьсот, так что сейчас стрелять придётся «с планки» — ну, я и так не промажу. А вот Юрке и колдуну надо будет подбираться ближе — на таком расстоянии от пистолетов толку мало. Колдун, как я понимаю, может ударить и дальше, но тут важно не задеть женщину — да и одного из изгоев хорошо бы живьём.

Что они собираются с ней делать?

Я навёл оптику на пленницу. Лет тридцать, черт лица из-за замотанной нижней части почти не разобрать, волосы растрёпанные, седины в них не видно. Тааак, а это что?

На груди женщины под разодранной одеждой красовались какие-то знаки, неаккуратно нанесённые то ли красно-коричневой краской, вроде сурика, то ли…

То ли кровью.

Я толкнул Юрку, ладонью изобразил трубку — дескать, посмотри в бинокль. Тронул голову, показав закрытый рот, и ткнул пальцем себе в грудь.

Напарник понял. Посмотрел, покачал головой. Придвинувшись ко мне почти вплотную, сказал еле слышно:

— Мы с Андрюхой ближе. Поравняемся вооон с тем кустом — вали стрелков. Третьего попробуем живьём.

Он что-то шепнул колдуну, и они скользнули в сторону. Да, хорошо, что лето — зелень скрывает. Осенью или весной мы были бы как на ладони…

Я тихонько, стараясь не лязгнуть, поднял и опустил рукоять затвора, взводя курок — патрон у меня уже давно в стволе.

Одно хорошо — среди изгоев, как мне пояснили, почти никогда не бывает колдунов. Местный колдовской Колледж крепко взял дело в свои руки — правда, говорили, что прошлой осенью с ним был какой-то скандал, но важно то, что есть какая-никакая организация. Колдовские силы получила молодёжь — те, кто родились уже после войны. А таких в бродячую жизнь — зимой мёрзнуть, летом жариться, комары жрут, да ещё и огребать от здешних силовиков — калачом не заманишь.

Так, вот тот, что был у костра, снял котелок, выпрямился… Теперь видно — в руке у него нож. Серьёзный — скорее всего штык от чего-то, типа СКСа. И кобура на поясе есть — как раз повернулся.

Держа в одной руке штык, в другой парящий котелок, он направился к пленнице.

Ну твою ж мать… Похоже, начинается действие. Где там ребята? Вон они, ветка шевельнулась — ага, вон и Юрка… Ещё не на позиции. И что мне делать, если он сейчас начнёт… Что начнёт?

Почему-то я был уверен, что изгои исполняют какой-то ритуал. Вопрос — какой и ради чего? Может, женщина вообще — одна из них? Посвящение?

Но это не отвечает на вопрос — почему так близко от Стены.

Да ё-моё!

Третий подошёл к женщине вплотную, неторопливо полил из котелка клинок какой-то зеленоватой жижей, поставил котелок на землю. Взял женщину за плечо — та дёрнулась, но не вырвалась, конечно, — размахнулся ножом…

Ребята ещё не на позиции. Но мать твою, ждать нельзя!

Трёхлинейка долбанула в плечо, тело «ритуалиста» начало заваливаться вбок — я метил в область сердца или лёгких, туда и попал, конечно — не стоит рисковать и пытаться прострелить руку, даже на таком расстоянии. Затвор вверх, на себя, вылет гильзы, закрыть — те, что с винтовками, засуетились, вряд ли видели, откуда выстрел, но всё равно нельзя расслабляться. Правый — он дальше от ребят, ннна!

Тело второго изгоя отбросило пулей, дробно застучали два ствола Юрки — добавки не понадобилось, третий даже не успел вскинуть винтовку. Похоже, и колдуну на этот раз дела не нашлось — Юрка справился.

Я дослал третий патрон, машинально собрал гильзы — пусть будут, раз возможность есть, потом в оружейке переснарядить можно, на патроны скидка, опять же. Сердце колотилось — однако… Женщина явно была на волоске.

— Найдёнов, давай сюда, чисто, — послышался голос Юрки.

Когда я подошёл, напарник деловито наводил на женщину здешнее техническое чудо — электронный фотоаппарат, больше похожий на зеркальце размером с ладонь. Чудо, строго говоря, было не совсем местное — технологии тут не те, а подобные штуки, именуемые «смартфонами», попадают сюда исключительно с «провалившимися», вроде меня. Выходит, есть где-то миры, где технология шагнула настолько вперёд…

— Нормальная, — резюмировал Юрка, глядя на снимок, отобразившийся на зеркальном экранчике.

Это я слышал на инструктажах. С полгода назад выяснилось, что данные устройства, которые поначалу считались почти бесполезными игрушками из других реальностей, могут распознать истинный облик тех, кого именуют «доппелями» — оборотней-перевёртышей, способных принимать внешность любого существа. И мало того, что внешность — ещё навыки, знания и даже ауру. Электронный глаз, как оказалось, эта паразитирующая нечисть обмануть не в силах — и теперь