— Устали? Хотите ванну и массаж?

— Да, — бросила Мика, и, кивнув застывшему Осу, с облегчением утопала-таки к себе в комнату. Расслабиться и выкинуть из головы мысли о новеньком было просто необходимо.

Дики так и не пришёл, видимо, нашёлся кто покрасивей. Одна радость: ванну Мике все же приготовили, да расщедрились на какие-то новые травы — вода аж сияла, словно заблудший луч не ушёл с отцом-солнцем, а задержался, играя на синеватой поверхности сотнями отблесков.

Как глаза проклятого новенького.

Ругнувшись очень неприлично и витевато, Мика на автомате проверила новшество на наличие сюрпризов. Там была магия исцеления, седатива по-мелочи и успокаивающие травы. Недурно. Именно с этой мылью Мика погрузилась в ванну и тут же… уснула?

Снилось ей странное, будто вода в громадной деревянной бадье ожила, закружила вокруг Мики, принялась гладить её и нежить, словно обнимая, и набегая волнами, и нашептывая что-то. А потом чья-то ладонь скользнула по покрытой шрамами щеке, и колдунья чуть не проснулась — только не лицо! — но вода снова принялась укачивать её, убеждая поспать ещё немного. Сквозь веки Мика видела красивое сияние, но так и не смогла открыть глаза, окончательно проваливаясь во тьму.

— Я доношу до вашего сведения, что с завтрашнего дня вынужден уехать на неопределенное время. По личным делам.

Ос Водный, первый советник князя Предгорья, тут же удостоился пристального внимания как самого владыки, так и его приближенных.

— О, — сказал князь несколько растеряно, — Разумеется. Вам что-нибудь требуется дополнительно?

— Нет, благодарю.

Большинство взглядов, направленных на Оса, были переполнены чистейшим изумлением, и их можно было понять: последние лет четыреста, после окончания последней смуты, первый советник не позволял себе личных дел, безвылазно пребывая в стенах княжеской резиденции и изредка посещая особо важные официальные мероприятия. Причина была проста: новый князь был молод, смел, горяч и несколько романтичен, что было отличным сочетанием для любви и не самым лучшим — для политики. Несколько сглаживали эту неприятность ближайшие друзья и соратники правителя, в которых Ос не мог не признать потрясающе талантливых юношей и девушек. К сожалению, самому старшему из них едва перевалило за тысячу лет, что для дракона, будем же честны, совсем немного — особенно учитывая вечные попытки маразматичных стариков, считающих себя Хранителями Традиций и Советом Старейшин, подчинить князя своей воле. Позволять летающим реликтам это провернуть Ос не хотел из чистого принципа: искренне считал, что поколению, которое довело в своё время их страну до Клановой Войны и негласно спровоцировало несколько локальных смут, пора отдыхать от праведных трудов и созерцать природу в компании внуков, сокровищ и слуг.

Как сам Ос оказался вдруг политиком, когда всю жизнь мечтал быть, как мама, библиотекарем, он не смог бы объяснить даже под угрозой смерти. Даже самому себе. Просто из-за чистой случайности он стал наставником для отца нынешнего князя, который был в те времена в разы непоседливей и романтичней, чем ныне его сын. Подопечного князёнка пришлось вразумлять, защищать от интриганов, поддерживать и отлавливать с очередной попойки. Ос и сам не понял, как при дворе стал считаться теневым правителем и кукловодом — его стол был завален бумагами, голова пухла от тревоги за подопечного и стратегических планов, а Совет Старейшин маячил на горизонте карающей дланью.

Остановить бурю Ос не смог, увы. Смута грянула, его непутёвый ученик был убит вместе с парой, а новому князю, Тиру, пришлось в нежном трехсотлетнем возрасте столкнуться с оскалом одного из опаснейших огненных драконов. Ос помнил, как сейчас, как его вызвал на аудиенцию Алый Старейшина, как преспокойно предложил место во внешнем круге Совета Старейшин — с перспективой скоро попасть во внутренний. «С вашим происхождением, с неспособностью завести пару, это предложение — подарок. Откажетесь — будете уничтожены.» И вот тут Ос, до того рассчитывавший просто выторговать юному Тиру и его окружению жизнь, неожиданно для себя самого разозлился до тёмных точек перед глазами. И решил во что бы то ни стало посадить княжича Тира Бирюзового на трон.

Что и проделал, не без помощи, разумеется, толковых друзей князя и нескольких влиятельных родов. Вот так и стал он, полукровка, низкородный и неспособный завести себе пару дракон, одним из самых высокопоставленных людей Предгорья. Одно только выражение лица Алого Старейшины в момент объявления новых княжеских советников стоило всех мытарств.

В общем, чувство мести его было удовлетворено, но фактов это изменить не могло: Ос, спасибо пристастиям любимой матушки, был деффектным драконом, уникальным в своем роде и неспособным завести пару.

Проблема тут была в том, что его отцом был бог, или, говоря научным языком, воплощенный овеществленный дух природы высшей категории. Населяющие джунгли Шатаку племена называли родителя Оса Йораморой, богом всех рек. Выглядел он, как громадный змей, способный обращаться водой.

Матушка Оса была, в свою очередь, обычной коричневой — древесной — драконицей, не выделяющейся ничем, кроме двух пламенных страстей: к книгам и к путешествиям. Именно эти пороки завели её в джунгли и столкнули с Йораморой, у которого она пропадала почти год к обоюдному удовлетворению обоих сторон. Итогом этого удовлеворения и стало рождение Оса, которого, по-хорошему, не ожидал никто: ни мать, для которой речной бог и близко не был истинным, ни отец, от которого ни одна из совершавших к нему натуральные паломничества русалок так и не смогла забеременеть: считалось, что шанс на это ничтожен. Ну, надо сказать, матушка Оса умела и даже любила бросать вызов устоявшимся правилам! В итоге, Ос родился очень неожиданным, но вполне себе любимым ребёнком.

Одна беда: среди своего народа он был уникален, до него Водных драконов не бывало, и его запах не сочетался ни с чьим другим. К тому же, вторая ипостась Оса была раз в пять больше обычного дракона, но крыльев при этом не имела. Одно время над ним все смеялись из-за этого, но водный только плечами пожимал: зачем на глубине крылья? Только будут мешать. Потом, годам к семиста, он научился летать, обращаясь облаком. Недоброжелателям пришлось завистливо умолкнуть. Но, увы, ненадолго.

Когда Ос дожил до тысячи лет, стало окончательно понятно: его запах действительно уникален, как и отпечаток души. Все его ровесники находили пары, или просто совместимых с ними существ, заводили гнёзда, устанавливали ментальную связь. Ос не носил перчаток, старался прикасаться ко всем, нанимал высших оборотней, способных почувствовать подходящий ему аромат, но все было без толку: под его ладонью ни разу не проскочило ни тени искры. На всем свете от ледяных морей до пустыни Хо и царства Ирреба не было никого, кто подходил бы именно ему.

Разумеется, за две с половиной тысячи лет у дракона были отношения, он даже старался полюбить своих партнёрш — у него получалось — и тихо, но искренне страдал, когда они уходили: или к своим настоящим парам, или, если были людьми, за последнюю реку. Будучи честным с собой, Ос так и не смог решить, что из этого было больнее.