Над невысоким кустарником и редкими березами, любезно сохраненными застройщиком с восточной стороны острова, возвышалось грузное краснокирпичное здание с небольшими, но частыми окнами. Оцинкованная остроконечная кровля ярко блестела на солнце. Здание напоминало аскетичный средневековый замок, хотя задумка архитектора явно была другой. Должен был получиться современный минималистичный объект, но мансардная крыша, добавленная, чтобы увеличить количество комнат, портила замысел и придавала строению немного нелепый вид. Жадность, как известно, губит красоту. Однако обилие цветущей зелени, хороший ландшафтный дизайн и стена из высоких сосен, возвышавшаяся за гостевым домом в западной части острова, нивелировали промах с архитектурным решением и делали это место уютным и живописным.

«Москва», томно раскачиваясь на волнах, пристала к небольшому причалу, от которого к берегу вел длинный мостик. Он был обрамлен деревянными перилами, выкрашенными в снежно-белый цвет. Мостик упирался в небольшую лесенку в пять ступеней, которая выводила гостей на смотровую площадку. На площадке я разглядела фигуру женщины в темно-зеленом костюме. Она смотрела на прибывших из-под ладони. Я поняла, что это администратор. Из-за ее спины выскочили двое работников, которые резво спустились к мостику, чтобы перенести с парохода в гостевой дом все необходимое для свадьбы и помочь гостям с вещами.

Свадьба начала десантироваться на остров. Мы с Гариком топтались в самом конце.

– А почему народу так мало? – спросила я, оглядев всех, кто шел перед нами.

– Почему мало? – удивился Гарик.

Он окончательно осоловел от жары и не отлипал от бутылки с водой.

– Я ожидала гламурную свадьбу на триста человек, а тут и двадцати гостей не наберется.

– Сегодня выездная регистрация, на нее приглашены самые близкие, – объяснил мой друг, – а для большинства будет вечеринка в Тарасове через три дня. Тащить сюда толпу накладно. Витька все-таки пока не так уж богат. Просто повезло с должностью. Поэтому слово «экономия» ему не чуждо.

Жених в сопровождении двух друзей шел первым. Его широкая спина в светло-серой футболке уже мелькала у берега. Взбежав по лесенке на площадку, он сорвал с себя футболку и, обернувшись к шедшим позади, замахал ею над головой. Среди гостей раздался радостный визг и подбадривающее улюлюканье. Виктор шутливо продемонстрировал зрителям свои мускулы, накачанные в спортзале, вызвав новую порцию всеобщего одобрения и завывания. Видеооператор, распихивая всех локтями, продрался вперед, чтобы поснимать это эффектное зрелище. Фотограф не отставал.

– Штаны тоже скидывай! – заорали друзья.

Виктор как будто этого и ждал – он мгновенно стянул свои бермуды кричащей гавайской расцветки, под которыми оказались комичные семейные трусы в сердечках, с огромной надписью «Жених». Гости – преимущественно молодежь – восторженно завопили, правда в общем гуле я различила тихое, но четкое шептание: «Какой идиот!»

– Боже мой! – закатила глаза невеста. – Мужики такие дети!

– Ничего, перевоспитаешь, – раздались возгласы.

– С таким не соскучишься.

– Не отставай, тоже раздевайся!

– Куда ты меня привез? – спросила я у Гарика, который радостно улюлюкал вместе со всеми.

Внезапно мне захотелось домой, к моим уютным тарасовским преступникам, которые, хоть и совершают злодеяния время от времени, но не машут при этом штанами над головой.

Худенькая скромная женщина рядом со мной грустно улыбнулась:

– Он очень изменился в последнее время. Вообще, Витя не такой… Надеюсь, Вика вправит ему мозги в голову.

– Нужно говорить просто «вправит мозги», Алла Михайловна, – рассмеялась Вика и приобняла будущую свекровь. – Не волнуйтесь, я вправлю ему мозги. Будет образцовым мужем.

– Ты у меня умница, – рассеянно кивнула женщина, недовольно всматриваясь в стоящего на площадке сына.

Наконец все гости, включая нас с Гариком, взошли на смотровую площадку, откуда открывался чудесный вид на реку. Дальний берег терялся в знойном мареве, а полоса синеватого леса на краю горизонта сливалась с голубизной полуденного неба. Река искрилась от яркого солнца так, что смотреть на нее было больно, как на сварку.

Женщина-администратор с усталым лицом приветствовала нас натянутой улыбкой. Очевидно, поведение жениха, неожиданно оголившегося перед публикой, насторожило ее – проблемных клиентов никто не любит, даже если они хорошо платят.

Она пригласила прибывших в гостевой дом, и гости вереницей потянулись за ней.

– Надеюсь, там есть кофе, – пробормотала я и вдруг, споткнувшись на ступеньке, потеряла равновесие. От комичного падения носом вперед меня удержала чья-то крепкая и сильная рука.

– Осторожнее, барышня, – раздался над ухом добродушный голос.

Я обернулась. За локоть меня поддерживал статный пожилой мужчина, похожий на всех генералов сразу. Почему-то в любой толпе я безошибочно могла определить военного – наверное, им свойственна особая выправка.

– Спасибо, – улыбнувшись, пробормотала я.

– Вашему кавалеру стоит внимательнее следить за своей спутницей, – сказал он.

Гарик, поднимавшийся по ступеням впереди меня, был увлечен беседой с двумя подружками невесты.

Я пожала плечами:

– Моему кавалеру не до меня.

В глазах мужчины мелькнуло непонимание, но я поспешила его успокоить:

– Все в порядке. Мы друзья, а не пара. Я – Татьяна, подруга шафера.

Мужчина пожал руку, которую я ему протянула:

– Владимир Павлович, крестный невесты и друг семьи. Генерал в отставке.

Я мысленно дала себе «пять» за верную догадку.

– Вовочка, подожди! Поди сюда, – защебетала сзади мама невесты.

Она попросила генерала «щелкнуть их с мужем» на ступеньках, и вся троица немного отстала.

Наверху Гарик протянул мне руку.

– Красиво тут, скажи?

– Ага, и барышни красивые всюду, да? Ты уже ищешь новую миссис Сагателян?

Гарик обиженно фыркнул:

– Просто парой слов перекинулись. Не включай «копа из отдела нравов».

Я решительно взяла его за край рубашки.

– Гарик, давай расставим все точки над i. Мне по барабану твоя взъерошенная личная жизнь. Но я тут никого не знаю, и мне не хочется проводить время в окружении незнакомых людей, пока единственный приятель носится за юбками, как счастливый спаниель. Поэтому, раз я сделала тебе одолжение, приехав сюда, ты ни на шаг от меня не отходишь. А штопать сердечные раны будешь, когда мы вернемся в Тарасов. Ферштейн или не ферштейн?

Я думала, Гарик опять, по обыкновению, начнет стонать и жаловаться, но вместо